Есенин за 30 минут - страница 3

стр.

Бабушкины сказки

В зимний вечер по задворкам
Разухабистой гурьбой
По сугробам, по пригоркам
Мы идем, бредем домой.
Опостылеют салазки,
И садимся в два рядка
Слушать бабушкины сказки
Про Ивана-дурака.
И сидим мы, еле дышим.
Время к полночи идет.
Притворимся, что не слышим,
Если мама спать зовет.
Сказки все. Пора в постели…
Но а как теперь уж спать?
И опять мы загалдели,
Начинаем приставать.
Скажет бабушка несмело:
«Что ж сидеть-то до зари?»
Ну, а нам какое дело, –
Говори да говори.

Стихотворение во многом автобиографично, поскольку поэт на самом деле значительную часть детства воспитывался бабушкой по материнской линии – Натальей Евтихиевной. Позже, он много раз говорил о том, что именно ей обязан любовью к народному творчеству и сочинению стихов. К сожалению, бабушка умерла, когда Есенину было только шестнадцать лет. Привязанность к ней была настолько сильной, что поэт почувствовал себя осиротевшим, несмотря на живых родителей и сестер.

В память о любимой бабушке и создано данное произведение. Часто в ее дом приезжали погостить и другие внуки, а потому собиралась веселая детская компания почти ровесников. Отсюда строки: «…И садимся в два рядка Слушать бабушкины сказки…». Рассказывала Наталья Евтихиевна эти сказки столь умело, что детвора не замечала, как идет время: «…И сидим мы, еле дышим. Время к полночи идет…». Не помогали отправляться в кровать и уговоры матери: «…Притворимся, что не слышим, Если мама спать зовет…».

Но даже, когда уже совсем стемнело и пора все же идти спать, дети, под впечатлением от услышанного, ни в какую не хотят отходить от любимой бабушки: «…Но а как теперь уж спать? И опять мы загалдели…». Они готовы до утра ее слушать: «…Что ж сидеть-то до зари?…» и «…Ну, а нам какое дело, – Говори да говори».

Песнь о собаке

Утром в ржаном закуте,
Где златятся рогожи в ряд,
Семерых ощенила сука,
Рыжих семерых щенят.
До вечера она их ласкала,
Причесывая языком,
И струился снежок подталый
Под теплым ее животом.
А вечером, когда куры
Обсиживают шесток,
Вышел хозяин хмурый,
Семерых всех поклал в мешок.
По сугробам она бежала,
Поспевая за ним бежать…
И так долго, долго дрожала
Воды незамерзшей гладь.
А когда чуть плелась обратно,
Слизывая пот с боков,
Показался ей месяц над хатой
Одним из ее щенков.
В синюю высь звонко
Глядела она, скуля,
А месяц скользил тонкий
И скрылся за холм в полях.
И глухо, как от подачки,
Когда бросят ей камень в смех,
Покатились глаза собачьи
Золотыми звездами в снег.

Основная идея всего произведения заключается в равенстве между людьми и животными. Автор не раз признавался, что ему гораздо приятнее общество последних, чем первых. Есенин пытается донести до читателя мысль о том, что любое живое существо способно чувствовать, переживать, ему может быть по-настоящему больно. Даже, если речь идет не о человеке, а о собаке.

По сюжету у собаки рождается семь щенков, она их вылизывает и радуется появлению на свет: «…Утром в ржаном закуте… Семерых ощенила сука, Рыжих семерых щенят…» и «…До вечера она их ласкала, Причесывая языком…». Но поскольку события развиваются в обычной деревне, хозяину не нужны лишние рты или заботы о том, кому отдать щенков. Он поступает суровым, но обычным образом – топит весь выводок: «…Вышел хозяин хмурый, Семерых всех поклал в мешок…», «…И так долго, долго дрожала Воды незамерзшей гладь…».

Далее, описаны страдания матери, потерявшей детей. Нет большего горя на свете, ни для людей, ни для животных. Собака бессильна что-то изменить: «…По сугробам она бежала, Поспевая за ним бежать…» и вынуждена просто примириться с гибелью потомства: «…А когда чуть плелась обратно, Слизывая пот с боков…». Но материнскому сердцу не верится, что детей больше нет и даже очертания месяца на небе напоминают одного из щенков: «…Показался ей месяц над хатой Одним из ее щенков…» и тогда она попыталась позвать его, чтобы просто оплакать: «…В синюю высь звонко Глядела она, скуля…».

Все стихотворение напоминает людям о милосердии и сострадании не только и не столько по отношению друг к другу, сколько по отношению к братьям нашим меньшим.

Где ты, где ты, отчий дом…