«Эсфирь», трагедия из священного писания... - страница 2

тогда б многие листы краснелись, нося на себе нелепости!

Вот поэзия! Вот восторг! Правду сказать, что во всей строфе нет смыслу; но зато картины, зато благородные выражения! Недурно и это:

Легче написать такой стих, нежели понять его; как кажется, переводчик хотел сказать: отверстому морю, но зрящему! – непостижимо.

Поэтому, когда у слуха и зрения одинаковые свойства, можно сказать: развесил глаза? – Признаюсь, услышав на сцене слова сии, я зажмурил уши.

Или:

Итак, слава ходит по улицам? Такие чародейства неслыханны и разве бывают в одних трагедиях, и то переводных. Поражаться можно только страстями, внезапно действующими, но почтение, во-первых, не есть страсть, а чувствование, во-вторых, возрождается постепенно, и потому говорить таким образом несообразно с логикою. – Впрочем, древние, как видно, не смотрели на логику, и даже с птицами заключали контракты, что видно из стиха:

Или:

Точно так, как заливаются уксусом или маслом – двусмыслие самое невыгодное!

Неужели г. переводчик хотел сказать: киченье? Неужели: efforts[5] значит шатанье? В обоих случаях он неправ. Если же произвел существительное от глагола, употребленного в псалме: Вскую шаташася языцы и проч., то, видно, он не знает славянского языка, ибо в сем смысле шаташася значит заблуждаться, блуждать, а вовсе не мятежствовать. Но по-русски слово шатанье употребляется в самом низком слоге.

Кому, смею спросить? – У Расина ясно сказано:

Но русский переводчик из «Эсфири» сделал сфинкса; надобно быть Эдипом, чтоб разгадывать его шарады.

Читая перевод, кажется, видишь себя в маскараде; в нем все поет и пляшет: израильтянки лепечущим языком хвалят господа, воздвигают плач и проливают стесненные рыдания; все вещи олицетворены и прогуливаются. Напр., Артаксеркс говорит Аману:

И щит с низкими поклонами приближается. В оригинале употреблено слово: appui,[7] которое принимается французами всегда в фигуральном смысле. Но г. переводчик хотел украсить Расина; у него даже животом славят всевышнего.

Трудно поверить, что еврейские девы были чревовещательницами; но в переносном смысле принять сего нельзя, ибо поющая израильтянка исчисляет здесь свои члены. В подлиннике:

Предоставляю судить другим, должно ли было переводить таким образом.

Всем известно, в каком смысле употребляется слово ухо. Говорят: он ухо-парень, ухорские кони и проч., а потому, дабы не ссориться с вкусом, должно б было избегать подобных выражений и не искажать смысла оригинала, где сказано:

Загадка на загадке; что значит: претящие очи? У Расина о них не сказано ни слова, и так отгадка будет – в следующем нумере. – Презреньем, повторяю, чтить, т.-е. почитать, невозможно; презрение и уважение, как два полюса, никогда не сойдутся; после этого можно будет сказать: казнить счастием!

Чудо! – Если б какой-нибудь злой дух оборвал со всех экземпляров сей трагедии заглавные листки, то трудно б было угадать, комедия ли она или опера, сделанная в подражание «Оборотням», где один поэт говорит:

Не лучше ли безмен? – ибо весами казнить нельзя, а можно (метафорически) взвешивать преступления, дабы по оным определять наказания. Продавцы обвешивают покупщиков на ложных весах, но их за сие казнят не весами.