Эш, или Анархия - страница 27

Лоберг поставил чашечку на стол, он производил впечатление беспомощного человека, Эш ядовито процедил: "Да он еще и не нюхал, что это такое", Лобергу удалось выразить словами свои убеждения: "Ведь любят один раз в жизни, фрейлейн Корн". "О!" — восторженно протянула фрейлейн Эрна.

Все было абсолютно однозначно и понятно, Эшу стало почти что стыдно за свою беспутную жизнь, ему даже показалось не таким уж и невероятным, что большой и единственной любовью было то, что привязывало госпожу Хентьен к своему супругу, может быть, именно поэтому она требовала от своих гостей целомудрия и сдержанности, Впрочем, должно быть ужасным для госпожи Хентьен заплатить за столь быстротечную усладу отказом от последующей любви, и Эш сказал: "Чудненько, а как же быть со вдовами? Тогда ни одной из них непозволительно жить дальше… особенно, если у нее нет детей…", и вспомнив кое-что, вычитанное в иллюстрированных газетах, он добавил: "Вдов в таком случае следовало бы сжигать, дабы они… да, дабы они, так сказать, получили спасение".

"Вы грубый человек, господин Эш — возмутилась фрейлейн Эрна, — такие ужасные вещи никогда не пришли бы в голову господину Лобергу".

"Спасение в руках Господа, — сказал господин Лоберг, — тот, кому он дарует милость любви, будет обладать ею и после смерти".

"Вы умный человек, господин Лоберг, и кое-кому было бы очень неплохо запомнить ваши прекрасные слова, — проворковала фрейлейн Эрна, — занятия нет получше, чем сгореть на костре из-за какого-то мужика! Какая мерзость…" Эш вспылил: "Если спасение в руках Господа, то на кой нужны ваши дурацкие общества, да, да, и не удивляйтесь… — он уже почти кричал, — не нужна никакая Армия спасения, если бы полиция сажала людей, которые этого заслуживают… вместо невиновных".

"А я бы просто вышла за мужчину, который в состоянии содержать меня или оставить своей вдове кое-что на жизнь, определенную безопасность, так сказать, — удерживала разговор в своем русле фрейлейн Эрна, — за такого мужа — это заслуженно".

Эш презирал ее. Матушка Хентьен никогда бы не позволила себе говорить подобные вещи. Но Лоберг поддержал разговор: "Кто не заботится о своем доме, тот плохой хозяин".

"Ваша жена будет очень счастлива с вами", — сказала фрейлейн Эрна.

Лоберг продолжил: "Если Бог дарует мне счастье найти спутницу жизни, то я уповаю на то, что скажу с уверенностью: супружество наше будет глубоко христианским. Мы уединимся от мира, жить будем только нашим счастьем".

Эш издевательски заметил: "Прям как Бальтазар с Илоной… а по вечерам кое-кто будет швырять в нее свои ножи".

Лоберг был возмущен: "Упивающийся дешевой сивухой не способен оценить, что значит глоток кристально чистой виды фрейлейн Корн. Увлечение — это еще не любовь".

Кристальную чистоту фрейлейн Эрна отнесла на свой счет и была польщена:

"Платье, которое он ей подарил, стоило тридцать восемь марок; я спрашивала в магазине. Так очистить карманы у мужика… я бы никогда на такое не решилась".

Эш гнул свое: "Должен быть наведен порядок. Один сидит, не имея за собой никакой вины, а другой в это время болтается на свободе; убить его надо или себя самого".

Лоберг попробовал успокоить Эша: "Нельзя играть человеческими жизнями".

"Нет, — вставила словечко фрейлейн Эрна, — женщина, которая не питает к мужу никаких чувств, достойна смерти… а я, если уж мне придется заботиться о муже, по натуре своей эмоциональный человек".

Лоберг сказал: "Истинная евангельская любовь основывается на взаимном уважении".

"И вы будете уважать жену, даже если она не столь образованна как вы… даже если ей присуще быть более эмоциональным человеком, чем должно быть жене?" "Только чувствующий человек способен к истинно спасительной милости, и он готов к ней".

Фрейлейн Эрна сказала: "Вы, наверняка, хороший сын, господин Лоберг, тот, который может быть благодарным своей матушке".

Эш пришел в ярость, его ярость была даже сильнее, чем он осознавал:

"Хороший сын тут, хороший сын там… чихать я хотел на всю эту благодарность; пока люди соглашаются с тем, что происходит несправедливость, никакого спасения в мире не существует… почему Мартин пожертвовал собой и сидит?" Лоберг ответил: "Господин Гейринг — жертва яда, разъедающего мир. Лишь только тогда, когда люди найдут дорогу обратно к природе, они не будут совершать злых поступков".