Ещё не вечер… - страница 13

Прошло более двух лет. Жизнь Тадеуша Рафаиловича и его учеников вошла в обычную рабочую колею. Приходилось работать по 14-17 часов, как и прежде. Ведь спортивная жизнь во многих филиалах едва теплилась, и Касьянову пришлось эти два года много ездить, организовывать новые филиалы, помогая становиться на ноги старым. Таким образом, были открыты две краевые федерации рукопашного боя – Красноярская и Краснодарская, число занимающихся рукопашным боем приблизилось к цифре 50 тысяч. Всероссийская федерация рукопашного боя и Тадеуш Касьянов заключили договор с Национальным Олимпийским комитетом, разработана классификация вида и правила. Апофеозом этих славных дел было создание международной ассоциации рукопашного боя, и Касьянова вновь избрали еще на пятилетний срок Президентом Всероссийской федерации, а также Президентом Международной ассоциации. Правда, здоровье Президента после четырех советских «санаториев» было уже не то, что раньше. Большой любитель подраться, пропуская через свои руки по 5-10 человек за тренировку, спаррингуя часами, он сейчас хоть и проводил тренировки, но больше же, конечно, переключился на тренерскую работу. Через месяц после освобождения пришлось лечь в больницу и по выходу из нее Тадеуш Рафаилович с грустью узнал, что ему оформили II инвалидную

Кто ответит за сломанное здоровье, за боль и унижение родных, за украденную в большейсвоей части коллекцию холодного оружия, которую Касьянов собирал более 25 лет, ведь основные действующие лица этой драмы живы. Но есть более высокая инстанция Бог, а за все свои мерзости и предательства все равно придется платить по счетам. Пришло известие из Казани, где-то на задании в перестрелке погиб славный опер Ануфриев, бросивший когда-то фразу в статье «Стой, буду стрелять! – одной из казанских газет, – Президент улыбался, но мы были готовы ко всему». Очевидно, хорошо стрелял не он один.

Анастасия Касьянова

Родился Тадеуш в Замоскворечье, одном из сонных патриархальных уголков Москвы. Но первые воспоминания далекого детства касаются военной поры: вой сирен и бомбоубежища, заклеенные стекла и понемногу доходивший до него голод. Вся большая семья Чистяковых, кроме деда Ивана и бабушки Антонины, была эвакуирована на Урал. Тад смутно помнил детский дом, куда попал, постоянный холод в комнатах и почему-то темень, но, как объясняли взрослые, «так нужно, маскировка!» Затем почему-то стали жить у староверов, маме Тада и ее двум сестрам: Вере и Ларисе, была выделена комната. Здесь в эвакуации жить было сытнее, но порядок в доме поддерживался строгий, и сестрам постоянно давали понять, что они здесь гости, и гости нежеланные. Но жизнь есть жизнь, и мать Тада, работая и обзаводясь новыми знакомыми, решала какие-то местные проблемы. Глава семьи – старовер Кузьмич, мирился с пребыванием московских, ну а его жена Матрена и ее сестра, баба Оля, были хоть 14 строгие, но сердобольные старухи, и когда не было дома «самого», то нет-нет, подкармливали иногородних