Ещё не вечер… - страница 18

Любовь к футболу закончилась одним событием. Борис Майоров сильно попал мячом в нос Рудольфу Степочкину, пошла кровь. Рудик полез в драку. Саня и Тадеуш вступились за Рудика, а остальная команда за Бориса. Тусанули друг друга по нескольку раз, но больше досталось троице. Так и ушли три друга из команды, это было последнее лето, когда они были вместе, затем их жизненные пути разошлись, больше они не встречались никогда. С братьями Майоровыми Тадеуш встретился нечаянно мимоходом в Госкомспорте много лет спустя. Братья холодно кивнули Таду, и Тад в душе улыбнулся, это не обидело его, он спешил в кабинет к могильщику советского каратэ Александру Михайловичу Самсонову, алма-атинскому москвичу.

Занятия футболом и то, что Тад летнее время бывал в спортлагерях, бегая, подтягиваясь на турнике, и плавая, сколько хотелось, сделали его сильным жилистым парнишкой. Но потихоньку проявляющаяся черта характера – искать что-то свое и привела его осенью 1955 г. в секцию бокса к дяде Мише Иткину. В то послевоенное время бокс был развит в Москве, Ленинграде и, может быть, Харькове, так как великие чемпионы происходили оттуда. В Москве было две кузницы советского бокса «Трудовые резервы» и «Крылья Советов». Вот «Крылышки» более чем на двенадцать лет и стали родным домом Тадеуша. В «крыльях», практиковавших бокс, было три тренера Михаил Паногьевич Ли, Михаил Соломонович Иткин и Виктор Михайлович Тренин, над всеми возвышался и руководил Виктор Иванович Огуренков, величайший тренер, которого знал и уважал весь боксерский мир. Осознавать все это Тад стал много позже, когда уже начал показывать результаты, а пока им занялся дядя Миша. Возле него крутилось много таких пацанов, как Тад и то, что впоследствии Тад стал технарем, а не нокаутером, в этом тоже основная заслуга дяди Миши. «Челночок, игра ног, левой, левой, правой» – учил он, и не только начинающие, но и повыступавшие боксеры выполняли задание беспрекословно. В группе с Тадом занимались Володя Грачев (сам впоследствии известный тренер), Юра Карпенко, Володя Певзнер. Была в секции, в зале какая-то особая мужская атмосфера мужественности, какой-то особый запах мешков, перчаток и здорового пота, которая сначала немного пугала Тала, но потом затягивала все больше и больше. Потихоньку завязывались новые приятельские отношения с ребятами. Тад старался придти на полчасика в зал пораньше и посмотреть на тренировку мастеров. Он с немым восторгом наблюдал, как работает на ринге многократный чемпион СССР Борис Степанов и восходящая звезда, будущийолимпийский чемпион Олег Григорьев. Поскольку Тад вырастал среди женщин, то комплексов у него хватало, он страшно смущался, когда кто-нибудь из старших товарищей обращался к нему с каким-нибудь вопросом или просьбой, не знал, что ответить и как поступить. Потихоньку сбивалась группа ребят-единомышленников, которые тоже были зациклены на боксе, общие идеалы, интересы – и комплексы Тада как-то само собой стали пропадать. Позанимавшись полгода, Тад чувствовал себя много уверенней и в школе, и во дворе, к нему почти не приставали, а когда старшие ребята в переулке пробовали его толкнуть или шутливо ударить, то их руки находили пустоту. Тад легко уворачивался, нырял и с улыбкой отходил в сторону. Он понимал: еще не время. А группа, в которой занимался Тад, сплачивалась все больше и больше, появились новые имена – Виктор Фарсюк, Стас Покровский, Толя Карабанов. Они стали выступать на открытых рингах, страшно радуясь успеху, и, переживая поражения, друг друга.

Первый бой Тад запомнил на всю жизнь. Ему попался парень-одноклубник, на полголовы выше Тада и мощней сложением. Его товарищи суетились вокруг него, косо посматривая в сторону Тада, прочили победу своему другану, убеждая, что легко разделается с Тадеушем, Вокруг Тада почитателей было не меньше, все подбадривали его и желали победы. И вот они на ринге. Звучит команда «Бокс»… и тут произошло невероятное. Тад перелетел половину ринга мухой и обрушил град ударов на своего противника. Тот даже не понял, в чем дело, оказавшись на канатах. Рефери сказал: «Брейк», но Тад, не слыша команды, продолжал молотить парня. Судья едва растащил дерущихся. Второй раунд, начавшийся так же, быстро закончился, бой был остановлен в виду явного преимущества Тада. Тад, как во сне, стоял на середине ринга, а его руку поднимали в знак победы, его глаза блуждали, в душе рождались какие-то неведомые ощущения, на глазах появились слезы радости и восторга, а вокруг ринга бесновались друзья Тада, и когда он пролез под канатами, Вовка Певзнер подхватил его на руки, крича: «Ну, ты даешь, он даже не попал по тебе ни разу». Проигравший парень тоже подошел и, поздравив Тада с победой, спросил: «Какой у тебя бой?» и, узнав, что первый, удивился, сказан, что у него это четвертый, а первые три он выиграл.