Еще один фэнтезийный детектив (4) - страница 8

Почти сразу же благо народу в трактире почти не было, к ним подошла юная официантка, лет шестнадцати, сунула им два заляпанных жиром и крошками меню и, не дожидаясь пока они с ним ознакомятся, поинтересовалась, что они будут есть.

— Пожалуй, — начал Еле, — пять, нет шесть пончиков, два ребрышка барномамонта, двойную порцию картошки с грибной подливкой и ваш замечательный соус, ну тот, который самый дорогой.

— Ты что смерти моей хочешь? — взмолился Мелирленс, ты переоцениваешь зарплату капитана.

— Но ведь мы пошли просто в «Корыто», я же не поволок тебя в какой-нибудь ресторан на улице Элинаса, — успокоил его Еле, — все не так плохо, как могло бы быть.

— А вам что? — спросила официантка у Мелирленса, который уже был готов достойно ответить Еле.

— Мне просто кофе.

— Подождите несколько ми…

— Постойте, — остановил, уже приготовившеюся уйти официантку, Еле, — Мелирленс, а как же наша девочка, мы ведь пошли сюда по сути ради нее. Конечно, я тоже не ел, но мог бы и потерпеть…

— Вот и потерпи, выпей просто кофе или чаю, а все остальное в обед съешь на свои…

— То, что я мог бы потерпеть, не значит, что я не хочу есть. И дело не в этом. Мы пришли ради того, чтобы Розетт что-нибудь поела, разве нет?

— Да… ладно. Розетт, ты что-нибудь хочешь?

— Мне все равно, — спокойно ответила Розетт.

— Ну тогда… во имя всех богов… У вас есть что-нибудь подходящее для детей?

— Ой, ну я даже не знаю, — задумалась официантка, — может сливок для кофе и… Ну, дети ведь едят то же, что и все остальные… Понимаете, я — единственный ребенок в семье, так что я не уверена. Наверное, можно сделать пюре, сейчас людей немного, а это не так уж и долго. Есть молоко и булочки с вареньем.

— Отлично, так и сделайте, — с облегчением произнес Мелирленс, который, хотя и не был единственным ребенком, весьма смутно представлял, что едят эти существа, которыми, насколько он слышал, все когда-то были. По смутным слухам, доходившим до него, они питаются свежими мозгами приматов, в число которых входят и люди, хотя он и не был в этом уверен. Но похоже, они способны довольствоваться и обычной человеческой едой, хотя может они только притворяются, что едят?

— Так, о чем мы говорили? — спросил Мелирленс у Еле, когда официантка ушла с их заказом.

— Ты как раз собирался рассказать мне, зачем ты взял Розетт. Я конечно все понимаю, она очаровательный ребенок и все такое, но, ты только не обижайся, ты не похож на человека, который может взять ни с того ни с сего чужого ребенка из-за того, что он милый.

— Я бы обиделся, если бы ты сказал, что я именно такой человек, а заодно и уволил бы, как неспособного к работе милиционера. Но знаешь, я правда не знаю. Просто моя… Во имя всех богов! Не знаю что, но что-то подсказало мне, что нужно сделать именно так. По правде говоря, мне это тоже не слишком нравится, не сама Розетт, а то, что я не знаю, почему я решил сделать то, что сделал. Не люблю не понимать причин происшествий и уж тем более, не приемлю непонимания причин собственных поступков.

— Да уж, обалдеть как понятно ты все объяснил. А как вообще продвигаются дела с твоим первым делом?

— Ничего не изменилось с тех пор, как ты меня последний раз об этом спрашивал, вроде бы это было позавчера.

— То есть никак.

— Да, все мертво. Все, что я могу, так это ездить от одного-о… — Мелирленс опять прервался на протяжный зевок, — одного места убийства к другому и констатировать, относится оно к моему делу или нет. Вот и все.

— Да, печально…

Еле хотел еще что-то сказать, но тут принесли их заказ и над столом воцарилась жующее молчание. Точнее громко жевал только Еле. Мелирленс спокойно пил свой кофе, а что касается Розетт, так она ела, но более тем воздержано и спокойно, чего нельзя сказать о Еле. Можно было подумать, что он только что с необитаемого острова, состоящего из голых камней посреди океана кислоты, в котором не может выжить ничто живое. Наконец, разделавшись со всем до последней кроши и воздержавшись от просьбы о добавке только благодаря чувству самосохранения, Еле вдруг вспомнил, что ему надо работать и не дав Мелирленсу и слова сказать, почти бегом покинул трактир. Таким образом у Мелирленса не оставалось иного выбора, кроме как расплатиться за всех, с чем он, впрочем, уже смирился. После этой немудреной процедуры он подумал, что ему тоже нужно отправиться в свой кабинет, мало ли что, вдруг еще кого-нибудь убьют или он в конце концов сможет выспаться. Розетт же вообще не проявляла никакой активности, что, как казалось Мелирленсу, было ненормально.