Еще один шаг - страница 8
Что-то подгоняло Боярова, не давало остановиться, передохнуть.
Но вот он увидел опаленные молнией пихты, огнем полыхнувшие дикие желтые рябинки, цветки золотарника, багровой гвоздики и облегченно выдохнул: «Наконец-то!..»
Достал платок и вытер вспотевший лоб. Захотелось покурить, но лучше потом, возле ребят, он отдохнет и, конечно, подымит.
— Ребята! — позвал тихо.
Поляна молчала. Длинные ветви пихты шевелились под легким ветром. «Наверно, счрятались», — подумал Бояров. Он тихо вышел на поляну. Там, под пихтой, стояли две корзины с ягодами — его и Алешкина. Ребят же нигде не было видно.
— Алешка! Валерка! Где вы? Уж я вам задам… Погодите…
Бояров говорил негромко, почти спокойно, хотя тревожное предчувствие холодило грудь. Он обошел поляну, заглядывая под каждый куст, спрашивал тихо, словно мальчики стояли в трех шагах от него, за кустом или за деревом:
— Ну, что же вы?
Поляна будто онемела. Не шевелились кусты, поникла, окаменев, трава, закрылись ярко-желтые корзинки одуванчиков.
— Выходите. Будет уже — наигрались, и хватит, — попросил он и целую минуту стоял молча, прислушиваясь, не треснет ли ветка, не зашелестит ли трава.
Все оставалось по-прежнему. Только что же это? Поляна стала вдруг меркнуть, темнеть. И он закричал громко, как только мог:
— Валерка-а! Алешка-а!
— А-а, — покатилось по лесной чаще, перекатываясь по завалам и буеракам, и постепенно затихло.
— А-а-а! — отозвалось в самых дальних тайниках Пинежского леса.
Бояров стоял несколько минут, не в силах двинуться с места. Потом медленно пошел вокруг поляны, не удержался и побежал, делая все большие и большие круги и все время зовя Валерку и Алешку. Лес оставался глухим.
Между тем стало быстро темнеть, густая зеленая мгла наполнила лесную чащу. Еще час, может, два, и в лесу станет совсем темно. Надо что-то делать. Бежать в поселок, звать людей.
И, задыхаясь, почувствовав, как все внутри будто вот-вот оборвется, Бояров побежал.
Несколько раз он падал, сорвало картуз, но Бояров не стал искать его в высокой траве.
Он бежал и бежал по темному притаившемуся лесу. Дышал хрипло, с трудом. Пихты и сосны обступали его со всех сторон, кружились, неохотно уступали дорогу. Под ноги попадались какие-то корни, шишки, больно хлестнула по лицу колючая ветка, другая зацепила за ворот и разорвала его.
Наконец между сосен показалась длинная, узкая, как рукав, просека, еще минута — и он встал на лежневку. Застучали под ботинками бревна. Скоро, скоро поселок! Вот они, первые дома. Кто-то стоит у колодца, словно ждет его, воды не берет.
— Люди! — позвал Бояров, крик замер в пересохшем горле. — Люди! — позвал громче.
Женщина, бравшая воду, бросила ведро, и оно, дребезжа тонко и обиженно, покатилось по земле, заколыхался в палевом небе длинный журавль.
— Что там, Антон Петрович?!
— Дети… в лесу.
Женщина перебежала дорогу и застучала в соседние ворота, Потом дальше и дальше. Платок ее мелькнул у клуба.
И вот уже улицей, из дворов, от клуба бегут люди, и среди них сосед Боярова — Михей, тонкий как жердь, в белой праздничной рубахе с расстегнутым воротом.
— Что с ними?
— Где?
Несли с собой топоры, у некоторых — охотничьи ружья.
— Веди, Петрович! Скорее!
ВЕЗДЕ ЛЕС
Валерка так устал, что, опустившись на мягкие еловые ветки, мгновенно уснул.
Спал он неслышно, казалось, что он и не спит вовсе, а притворяется, ресницы — белесые, редковатые — чуть подрагивают, а сухие, в пятнышках черничного сока губы шевелятся. Но Алешка знал: брат спит по-настоящему, и решил не будить его до возвращения отца; он отошел подальше, осторожно наломал пушистых веток, сложил их рядом с Валеркой и прилег тоже.
Лес наполняли необычные звуки, и Алешка не мог из-за этого уснуть; он лежал лицом вверх, положив руки под голову, и слушал. Вот запела, как в дудочку задудела, пичужка, откликнулась другая, только голосок у нее иной — разливистей, звонче, потом в этот хор влился новый голос — побасистей. Красиво как! Лес шумел протяжно и легко, словно дышал, гудели верхушки сосен, они чуть-чуть колыхались, хотя ветра совершенно не было, а солнце золотило и плавило их, и казалось: еще секунда — и в густую траву потечет расплавленное золото и затопит все вокруг.