Еще один шанс любить - страница 3

Проснулась я от того, что кто-то тряс меня за плечо. Это была Оля.

– Вот билет, через сорок минут начинается регистрация на рейс, – всё также отчеканила она.

– Спасибо, Олечка, за всё, – ответила я, забирая у неё билет.

Когда я встала, то почувствовала, что мне уже лучше, бодрым шагом, проходя к лифту, вспомнила, что надо предупредить Саню о моем возвращении, может он меня встретит в аэропорту. Только взглянув на телефон, поняла, что закончилась зарядка, он не реагирует на мои нажатия и смотрит на меня черным экраном. Ладно, не маленькая, доберусь как-нибудь сама.

Регистрация, перелёт, такси пронеслись как в тумане. И вот я дома.

В доме было темно, только на втором этаже в спальне горел приглушенный свет, была слышна музыка.

– Наверно, Саня опять заснул под работающий телевизор, а меня нет, чтоб его выключить, – пробормотала я, на цыпочках проходя по коридору к лестнице на второй этаж, метнула взгляд на часы, десять часов, что-то рано он вырубился.

Направляясь к спальне, заметила в приоткрытую дверь груду одежды возле кровати, ну что за привычка бросать одежду на пол, однако мой взгляд зацепился за одну деталь гардероба, женский бюстик, он явно не мой и явно не Санин.

У меня все похолодело внутри, на секунду я остановилась, опять начало мутить. Глубоко вдохнув несколько раз, я толкнула дверь спальни, но, не рассчитав силу толчка, дверь с грохотом ударилась об ограничитель и стала закрываться. За то время, пока дверь делала свой маневр, я заметила суету на кровати. Когда я еще раз, уже спокойно, открыла дверь, на меня смотрели два удивлённых лица, причём таких родных лица, Сани с Алиской.

– Рита, ты вернулась? – услышала я такой знакомый, но наполненный отчаяньем голос Сани.

Голос звучал глухо, хотя нас разделяли всего десять шагов. Это сознание пыталось быть стойким, но не справлялось с непосильной задачей, отключалось.

Удар ниже пояса, два предательства сразу, почему так не хватает воздуха, как же такое может быть. Силы, мне нужны все мои силы, они и так были на исходе, а теперь такое.

– Ох, – только и успела я произнести, перед тем, как потерять сознание.

– Алиса уходи, не надо, что бы Рита тебя видела, когда придет в себя, – услышала я шепот Сани, когда сознание начало ко мне потихоньку возвращаться.

– Но, я хочу удостовериться, что с ней все в порядке, – возразила Алиса. – Хочу сказать, что она все не правильно поняла. Мы же не успели переспать, значит, это не может считаться изменой, – не унималась Алиса.

– Ты в своем уме? Рита нас не правильно поняла? А как нас можно было понять, мы так устали, что легли отдохнуть? Ты вообще представляешь, что мы с тобой натворили? Это конец всему, – в отчаянии голос Сани сорвался в крик.

– Но я…

– Уходи Алиса, – уже спокойнее сказал Саня.

– Ладно, но я позвоню тебе завтра, чтобы узнать…, – не успела договорить Алиса, когда Саня её прервал.

– Не надо звонить ни мне, ни Рите, пусть пройдет время, уходи, – слышалось сомнение в голосе Сани. Он сам не знал, что будет завтра, его, загнали в угол. Он сам себя загнал туда, а как выбраться, ещё не придумал.

Не знаю, сколько времени прошло, прежде чем входная дверь хлопнула, Алиса ушла.

Я открыла глаза, когда моё сознание полностью восстановилось. Я лежала на диване в гостиной, Саня стоял на коленях возле дивана, держа двумя руками мою руку и что-то шептал.

– Слава Богу! Ты очнулась. Как ты себя чувствуешь?

– Паршиво, как будто меня переехал каток, – отстраненно прозвучал мой голос. – Мне надо в душ, принеси мой теплый спортивный костюм из спальни, пожалуйста.

– Хорошо, сейчас принесу, – ответил Саня, поднимаясь по лестнице наверх.

Я сползла с дивана, побрела в прихожую за сумкой. Только дойдя до сумки, вспомнила, что телефон разряжен, но в сумке есть записная книжка. Найдя записную книжку, зашла на кухню, включила свет и замерла. На маленьком столике возле моего любимого диванчика стояла бутылка из-под шампанского и два бокала: один чистый, другой с отпечатками Алискиной губной помады алого цвета.

Вдох – выдох, вдох – выдох. «– Уже ничего не исправить» – от этой мысли стало только хуже.