Еще один Валентинов день - страница 17

– Не привыкли к иномаркам, да? – нервно поинтересовалась Хелен, хватаясь за ручку двери и невольно вдавливая ноги в пол всякий раз, когда хотелось нажать на тормоз.

– Не привык.

Рафферти резко вывернул руль, сворачивая за угол, и влетел на Элм-Стрит. Может, в машинах он разбирался не слишком хорошо, но на местности ориентировался прекрасно, проехав по наикратчайшему пути, на обнаружение которого у Хелен ушли месяцы.

– Какой марки был ваш первый автомобиль?

Она пыталась восстановить дыхание и успокоиться, когда он молнией промчался между двумя огромными фурами.

– Старый «паккард», – пробормотал Рафферти и полез в карман за сигаретами.

– Нет! – воскликнула Хелен и более сдержанно добавила: – Я бы предпочла, чтобы вы не дымили.

– Только не говорите, что это автомобиль, свободный от курения, – сухо рявкнул Джеймс, на двух колесах свернув за угол.

– А смысл? Просто хочется, чтобы вы держали руль обеими руками.

– Тогда прикурите сами.

На мгновение Хелен онемела. Она ненавидела сигареты – эту отвратительную вонючую мерзость. Ненавидела курильщиков за токсичный дым и игнорирование вреда, наносимого легким окружающих. И все же мысь прикурить сигар для Джеймса Рафферти, потом передать из своих губ в его, казалась невыносимо эротичной.

– Никаких сигарет, – категорически отрезала Хелен.

– Ничего другого я и не ожидал.

– Никогда не видела «паккарда». Это ведь самый роскошный автомобиль тридцатых годов?

– Угу, двадцатых и сороковых тоже. У меня была одна из последних моделей.

– Бьюсь об заклад, шикарная тачка.

– Огромная. И очень скоростная.

Лихач промчался через перекресток практически на красный свет, каким-то чудом не сбив пешеходов.

– Как считаете, не могли бы вы нестись помедленнее? – процедила Хелен сквозь зубы.

– Нет. Мне нужна сигарета.

– А вы знаете, как пагубно влияет курение на здоровье?

– А вы знаете, как курильщики ненавидят фразу о вреде курения?

– Езжайте помедленнее, и я не стану читать вам лекцию.

– Позвольте мне закурить, и я буду ползти, как черепаха.

Тупик. Оставшаяся часть пути прошла в тишине, перемежаемой только визгом тормозов и приглушенными вскриками ужаса. В конце концов Хелен сдалась: зажмурившись, стиснула сиденье обеими руками и вознесла горячую молитву небесному Отцу католического Спасителя своего детства. И не открывала глаз, пока автомобиль не затормозил прямо напротив ее ветхого здания.

– Где можно оставить эту табакерку? – проворчал Рафферти, тут же потянувшись за сигаретами.

– На стоянке, сектор Р. Просто вспомните мнемонику.

Хелен дрожащими пальцами отстегнула ремень безопасности. Денек, прямо скажем, выдался чертовски напряженным, а ведь едва перевалило за полдень.

– Что вспомнить?

Рафферти выключил двигатель, неуклюже повозился с ремнем безопасности и выбрался наружу.

– Ничего.

Хелен сама открыла дверь, не дожидаясь галантного жеста, и Джеймсу пришлось довольствоваться затяжкой чертовой сигареты. Она протянула Рафферти руку, понимая, что нужно от него избавиться. Понимая, что совсем не хочет с ним расставаться.

– Я правда очень вам благодарна.

Джеймс смотрел на прокуроршу сверху вниз, в темных циничных глазах вспыхнула искорка веселья.

– Даете мне отставку?

 «Странный оборот речи».

– Конечно, нет, – запнулась Хелен.

– Хорошо, – кивнул Джеймс. – Потому что я с удовольствием зашел бы на чашечку кофе.

– Вряд ли у меня остался кофе.

– Значит, выпью воды.

– Чикагской воды? – изумилась она. – Да вы шутите!

– Хотите сказать, что даже воду пить невозможно? – изумился Рафферти. – Что, дьявол его побери, случилось с этим городом? Запрещено курить, с трудом пробиваешься через миллионы автомобилей на дорогах, а теперь вы говорите, что нельзя пить обычную чертову воду? Не могу сказать, что впечатлен подобным прогрессом. В двадцатые здесь жилось гораздо лучше.

– Вам-то откуда знать?

Вопрос заставил его осечься. Джеймс пожал плечами и вновь изобразил очаровательную фальшивую улыбку.

– Просто предполагаю.

Рафферти не касался Хелен, да этого и не требовалось, его присутствие даже в шаге от нее ощущалось сильно и неодолимо притягательно. «Безумие какое-то, никогда и ни к кому не испытывала такого мучительного влечения. Невероятно, что так манит к отчужденному насмешливому незнакомцу».