Ещё рано поднимать тревогу - страница 16

— Скажи прямо, что не умеешь ловчить. Твой удел — век куковать «взводеным Ванькой».

— Полковники не командуют взводом.

— Я тебя ни разу не видела в форме полковника.

— Дома мы ходим в штатском и или в форме других родов войск. В командировке носим форму других стран.

— Откажись от командировок! Живи, как нормальные люди.

— Скажу прямо — не могу сломать себя. Я солдат и всё тут. Больше ничего не умею.

— Скажи прямо, что не любишь нас с дочкой.

Он притянул её, хрупкую, к себе и поцеловал нежно, почти бережно… В парке на газонах ещё ярко зеленела трава. Шатры ив у пруда оставались густыми и зелёными. Чуть почервонели берёзки Наполовину обагрились клёны. Каштаны почти облетели. Ветер шевелил опавшие листья под ногами. Казалось, кто-то незримо ворошит догорающий костёр. На ветках каштана оставались только самые большие семилопастные листья. Ему они казались похожими на поникшие винты зачехлённых вертолётов на запасном аэродроме. Ветер раскачивал ветви и осторожно снимал с них лист за листом. На голых ветках оставались длинные черешки. Прямые и длинные, как спицы. Они отливали золотом и топорщились во все стороны. От их металлического блеска дерево становилось похожим на антенну дальней космической связи. Деревья будто бы от дают листву зябнущей земле. Раздеваются, их наряды уходят куда-то вслед за летом. Первыми уйдут каштаны в золоте, за ними клёны в багрянце, потом ивы и берёзки в скромной желтизне. От них останутся чёрные стволы и омертвевшие сучья. Земля покроется снегом, а эта маленькая ёлочка в углу парковой ограды станется хранить зелень до будущей весны, как стойкий часовой.

Она потрогала колкие голубоватые иголки и обернулась на голос дочурки. Та издалека показывала ей игрушечное ведёрко, полное каштанов… Киноафиша на двери закрытого тира вымокла, выцвела и оборвалась по углам. Раньше, когда листва зеленела, а небо было ясное, в летнем кинотеатре показывали кино. Теперь только в большом кинозале под крышей.

— Сто лет не была в кино. Одной скучной.

— Ходи с подружками.

— Подружки ходят в кино с кавалерами.

Она отвернулась и подумала, что он так за все эти годы ничего и не понял. На отсыревшей афише по углам пухлой корочкой выступила соль. Она потрогала её пальцем.

— Прям как снег… А правда, что женщинам разрешили служить в армии наравне с мужиками?

— Их не так много, как ты думаешь.

— А правда, что женщины военнослужащие живут в общежитиях с офицерами?

— Это смотря по полевой обстановке. Могут размещаться и отдельно.

— А обычно — к тебе под бочок? То-то возвращаешься сытый и довольный, как кот.

— Одни глупости тебе в голову лезут.

— Я же всё-таки женщина.

— Пойдём в кафе «Ласточка». Там кинозал. Там куплю тебе конфет, а Наташке пирожное.

- Ты всем своим женщинам конфеты покупаешь?

— Что? — не расслышал он, разговаривая с кассиршей.

— Можно я возьму тебя под руку. Боюсь потерять тебя… в толпе.

— Мы с тобой ошиблись.

— Я так и знала, что ты скажешь.

— Это не наш ряд.

— Наташка уже большая.

— Угу.

— А что ты скажешь, если я рожу тебе ещё одного ребёнка?

— С ума сойду от радости.

— Тогда я рожу сразу двух. Мы с сестрой двойняшки.

Маршал вышел из забытья ровно через десять минут рывком поднялся из эргономичного кресла, сидя в котором якобы никто не устаёт. Хотя спину разогнуть невозможно.

— Сеанс радиомолчания!.. Сашко, ты где?

Вместо изображения его персонального связиста-кодировщика на экране дрожала серенькая муть. Маршал рывком оттянул лестницу-стремянку от стены. Секретным ключом отворил и сдвинул потайной люк. Старший лейтенант Задорожко лежал с простреленным лбом в луже крови. Забытьё маршала продлилось всего лишь минуту.

— Маслов, суконка!… Я так и знал.

Он снова включил все экраны.

— Майор-спецпредставитель международных миротворческих сил Маслов!

— Я! — выскочил из-за стола майор в гомосячьей форме.

— Операция по полной ликвидации противника начинается! Передайте своему командованию в Летценберге.

— Не посмеете! Вам приказали ждать подхода миротворцев.

— Всем в конференц-зале приказываю занять рабочее место в своих кабинах для связи с общественностью.

— Зачем ко мне лезешь в кабинку, горилла? — майор Маслов оттолкнул спецназовца, закрывшегося с ним одной кабинке.