Эшвин - страница 4

Ведь на самом деле единственное, что она потеряла в этой войне, никогда ей и не принадлежало.

Глава 2

Всадники направлялись прямо в ловушку.

Расположившись на крыше двухэтажного склада, Эшвин Малхотра наблюдал в бинокль, как три мотоцикла прогрохотали по пыльной дороге в сторону центрального Храма Сектора. Ровное урчание моторов доносилось до него, присоединившись к беззаботному перезвону множества храмовых колокольчиков, танцующих на послеполуденном ветерке.

Трое байкеров были одеты в кожу и джинсы. Шлемы скрывали их лица. Конечно, не так важны были их личности, как-то, кем они являлись.

Всадники Гидеона. Святые воины. Святые герои. За пределами Сектора 1 Всадники скорее были мифом и легендой, чем группой профессиональных и смертельно опасных солдат, чья лояльность была непоколебимой и абсолютной. Здесь они действовали как «глас и длань» самого Бога-правителя, Гидеона Риоса. Каждый из них имел право выступать в качестве судьи, присяжных и палача, с позиции абсолютной веры и высшей власти.

У Эшвина они вызывали любопытство. Он проанализировал каждый кусочек добытых данных, каждый бит истории, каждое досье, каждый отчет миссии, даже слухи, которые доходили из Сектора 1. Он сравнил свой анализ с личными впечатлениями от встреч с этими воинами. Но Всадники до сих пор были вне его понимания.

Весь Сектор 1 был необычным. Его граждане почти полностью зависели от силовых и энергетических сетей, пронизывающих другие семь секторов и город. Даже теперь, после революции, когда Гидеон Риос помогал другим наладить структуры, поднять из руин города, они оставались замкнутыми и молчаливыми.

Они предлагали помощь нуждающимся, жилье для беженцев из города. Они предоставляли продукты питания, одежду и медицинскую помощь сотням людей, обездоленным войной. Жители Сектора 1 улыбаясь, проповедовали любовь и пацифизм, оставляя все права на принуждение в руках Всадников. Они много отдавали и мало просили взамен.

В мире, который был разрушен несколько десятилетий назад, Сектор 1 оставался сложнейшим уравнением. И сколько бы раз Эшвин ни тасовал переменные, решение этого уравнения найти не мог.

Власть. Алчность. Влияние. Вера. Все это являлось слишком зыбким, оставляло достаточно места для человеческой глупости. Эшвин предпочитал более надежные материальные вещи, которые можно было бы количественно оценить, и сосчитать.

Например, деньги.

Он направил бинокль в сторону Храма. Склад, который он выбрал своим укромным местом, был простым глиняным сараем. Мраморный фасад Храма ловил закатные лучи солнечного света и светился.

Последние четыре десятилетия семья Риос проповедовала любовь и мир. А еще они обучали жителей Сектора 1 очищать свои души от грехов и с любовью отдавать последнее страждущим. Все пожертвования, собранные за месяц от верующих, были надежно размещены в подвальном хранилище: кредитки, наличные деньги, ценные вещи. По самым скромным подсчетам Эшвина, Всадников ожидало небольшое состояние.

Но это было не единственное, что их ждало.

Мотоциклы ворвались во двор Храма, из-за них не стало слышно ветра. Один за другим Всадники останавливались и глушили двигатели байков. Когда они сняли свои шлемы, Эшвин сопоставил их лица с фотографиями в досье, которые изучал.

Фернандо Рейес был высоким, с карими глазами, золотистой кожей и черными волосами, спускающимися до самого воротника. Будучи старшим сыном второй наиболее влиятельной семьи Сектора, он был объектом огромного интереса на Базе. Аналитики подчеркивали амбиции его семьи, как потенциальную точку подрыва авторитета Гидеона Риоса, но Эшвин видел в брюнете абсолютную преданность, и признавал эту идею безнадежной. Рейес скорее отречется от своей семьи, чем предаст лидера.

Человек справа от Фернандо также был из влиятельной семьи. У Хантера Уэста была темно-коричневая кожа и пышная копна развевающихся волос. Его сестра вышла замуж в семью Риос, и его родители были фанатично преданы Гидеону. Файл Базы на них был кратким и точным — если замена Гидеона станет приоритетом, то всю семью Уэст придется также уничтожить.

Неудивительно, что последним человеком оказался Габриэль Монтеро. Еще один сын из знатной семьи, третий член Королевского Трио, как их называли в Секторе 1. Эшвину не требовалось закрывать глаза, чтобы вспомнить насмешливую и многословную тираду офицера, возмущенно обвиняющего Сектор 1 в феодализме.