Эскорт для победительницы - страница 5
Яна так и замерла с чашкой наперевес.
В принципе, это, безусловно, выход, но ведь эскорт – это почти то же самое, что и альфонс или стриптизер. Мальчик по вызову, с которым не стыдно выйти в свет или провести время в приватной обстановке. И это смущает, пожалуй, больше всего, потому что она этого человека увидит в первый раз в своей жизни. А им придется играть роль влюбленных с высокими отношениями.
Да и потом, кто знает, кого подошлют из агентства? Вдруг он аферист какой-нибудь? Накачает ее хлороформом, вынесет все из квартиры или отеля, потом где его найдешь?
Нет, нужно что-то другое.
– Стас, а у тебя в пятницу смена есть? – пробормотала Яна. Стас расплылся в виноватой улыбке.
– Смены нет, но у нас с женой годовщина. Прости.
– Черт… тогда Алене привет.
– А вот это запросто.
Они просидели за подобным разговором еще с полчаса, после чего у Стаса зазвонил телефон, и он поспешно смылся. Оставшись одна, Яна первым делом просмотрела свой ежедневник. Девичник так и был заявлен на шесть часов вечера, и она первым делом его вычеркнула. Вписать вместо него встречу выпускников у нее рука не поднялась.
Надо бы об этом не думать, но вот никак не получается.
Весь день Яна провела как на иголках. Мысли то и дело возвращались к Лике, а воображение рисовало ее надменную улыбку. Кончилось все тем, что Яна ушла из отеля, когда времени еще не было и пяти, села в машину и поехала домой. Но даже дорога не могла отвлечь ее от размышлений.
Говорят, все плохие воспоминания надо оставлять в прошлом. Все обиды, предательства, всю боль, которую тебе когда-то причинили – все это стоит просто забыть и жить дальше. Вот только ни один такой совет не объясняет, что делать, когда прошлое внезапно возвращается.
Не зря говорят, возвращаться – плохая примета.
Свернув в родной двор, Яна вырулила на парковку, где заняла только что освободившееся местечко, и направилась к подъезду. Сидевшие возле двери бабушки сердечно с ней поздоровались, но Яна твердо знала, что на самом деле они обсуждают за ее спиной.
Развод дался ей тяжело. Федор норовил выставить ее виноватой во всех грехах, будь то его измены или недостаток денег. И, конечно, хотел оставить ее без ее собственного дела. Но он не учел, что отель Яна поднимала одна, без какой-либо помощи с его стороны, и суд справедливо оставил его ей в полное право владения. Федор устроил скандал прямо в зале суда, пообещав, что это еще не конец. Но спустя два месяца их все-таки развели, и те деньги, что он получил, его явно не устроили.
Зато соседям и старушкам было хоть какое-то развлечение – пока их разводили, Федор жил отдельно, но почти каждый вечер приезжал и караулил ее у подъезда, чтобы выяснить отношения.
Хлопнув дверью квартиры, Яна забросила сумку куда-то на полку и устало рухнула на стул. Сил не было даже на то, чтобы просто переобуться, и она пошла на кухню прямо в сапогах, наплевав на грязные разводы.
С каждой секундой мысль о том, чтобы позвонить в компанию эскорт-услуг, становилась все менее абсурдной и все более заманчивой.
В конце концов, а что такого? Многие приходят на различные мероприятия с кавалерами или дамами по вызову. Да и кто узнает? Зато человек может оказаться интересный. Опасения насчет всяких аферистов, правда, никуда не делись, но всегда можно под рукой припрятать перцовый баллончик.
Зато мужчины там наверняка как на подбор. Выбрать кого-нибудь из них, чтобы одноклассницы сдохли от зависти, будет не так уж сложно…
Когда спустя полчаса Яна закрывала очередной сайт эскорт-услуг, легкой эта задача ей уже не казалась. Она просмотрела с полсотни анкет и фотографий, но обязательно находила какой-то изъян в портрете каждого мужчины. Может, не так уж ей и нравится эта идея?
Нет, деваться особо некуда. Надо собраться.
Она еще раз открыла недавно закрытую вкладку. «ЭскортMan», около тридцати человек от двадцати двух лет до сорока пяти. Пролистав все анкеты, Яна в очередной раз застопорилась напротив одной фотографии.
Егор, тридцать пять лет. Брюнет, высокий, подкачанный, что в смокинге будет смотреться только выигрышнее. Все бы ничего, только от взгляда карих глаз ее почему-то бросало в дрожь. Было в нем нечто неприятное, но что конкретно, она объяснить не могла.