«Если», 1997 № 07 - страница 25
В подпольном бизнесе, развернувшемся более 3000 лет назад в Фивах, принимали участие представители практически всех слоев. Расхитители гробниц получали информацию от жрецов-предателей, а чиновники-взяточники, включая отцов города вроде «наместника западных Фив» Певеро, покрывали воров.
Фараоны, возводя свои монументальные сооружения, практически поставили указатели «копать здесь!»» для будущих искателей сокровищ.
Процесс разграбления гробниц напоминал игру в «казаки-разбойники». Защитникам религиозных идеалов приходилось многое перенимать из методов своих противников. Чем больше разлагалась система управления, тем яснее становилось, что единственный способ спасти обожествляемые мумии — опередить преступников. С грабежами боролись при помощи грабежей. Действия «спасателей» из числа жрецов и немногих честных чиновников требовали даже больше конспиративности, чем планы воровских шаек. Разведка у них должна была работать на высшем уровне. Ведь чтобы предупредить преступление, следовало добыть информацию о готовящемся святотатстве, выяснить, святилище какого фараона станет объектом их посягательства, подготовить новое убежище для усопшего царя. Мумию Рамзеса III трижды переносили с одного места на другое. Путешествовали Яхмес, Аменхотеп I, Тут-мес II и даже Рамзее Великий. Из-за нехватки надежных убежищ по нескольку царственных мумий помещали в одну гробницу. Так, Рамзеса II верховный жрец Амона сначала устроил в гробнице Сети I. Позднее обоих фараонов перепрятали в усыпальницу царицы Инхапи. В могиле Аменхотепа II оказалось в конце концов не менее тринадцати царских мумий. Вряд ли при жизни могущественные цари полагали, что найдут последнее прибежище в «братской могиле фараонов», высеченной в скале.
За долгие тысячелетия человеческой истории «могильный бизнес» не только не изжил себя, но, напротив, превратился в «профессиональный» способ обогащения. Сотни экспедиций, работающих в Африке, Латинской Америке, Азии находят огромное количество изделий из золота, серебра, драгоценных камней, а также скульптуры, культовые предметы древних цивилизаций. Оборот от нелегальной продажи частным коллекционерам находок только по Латинской Америке достигает десятков миллионов долларов в год. Естественно, что в финансировании экспедиций участвует и наркомафия. Зачастую в ряде африканских и латиноамериканских стран к кладоискательству прибегают противоборствующие группировки, чтобы раздобыть средства на военные действия против своих противников. Понятно, что найденные сокровища также реализуются на мировом «черном рынке».
По своему значению термин «кладоискатель» весьма близок к «завоевателю». Ведь не секрет, что авантюристы всех мастей отправлялись в новые земли, движимые жаждой богатств и славы. Крестоносцы в Палестине и Сирии пытали несчастных сарацин, выясняя, куда те спрятали свое достояние. Конкистадоры, разгромив империи ацтеков и инков, активно занялись поисками тех сокровищ, которые не удалось захватить с бою. Что ж, победители во все времена рассматривали достояние побежденных как свою законную добычу.
В ночь на 1 июля 1520 года, позднее названную «ночью печали», испанцы под командованием Кортеса уносили ноги из осажденного ацтеками Теночтитлана. Конкистадоры взяли с собой все, что могли унести. Ветераны не жадничали, а новички нацепили на себя все украшения, которые смогли поднять. И все-таки большую часть сокровищ Монтесумы, примерно 80 процентов, пришлось оставить во дворце. Когда Кортесу вновь удалось захватить Мехико, сокровища Монтесумы исчезли… Их судьба волновала несколько поколений кладоискателей, но до сих пор они найдены не были. Кстати, золото ацтеков так и не досталось испанскому королю: корабль с сокровищами на сумму 130 000 золотых кастальянос захватили французы.
Иногда стимулом к «кладоискательской лихорадке» становятся досужие вымыслы. Многие пытались найти сокровища, якобы спрятанные незадолго до гибели в 1870 году президентом Парагвая Лопесом. Энтузиасты восстанавливали маршрут движения последних соратников Лопеса, выявляли места, которые можно было использовать для создания тайника. Учитывалось, что Лопес, практически по пятам преследуемый противниками, не имел времени, чтобы тщательно подготовить убежище. Вот только навряд ли Лопесу после семилетней войны с Бразилией, Аргентиной и Уругваем, в которой погибло почти три четверти населения страны, было что прятать. Но кладоискатели по натуре неисправимые оптимисты и склонны верить в невероятные сказки.