«Если», 2002 № 03 - страница 14
Как оказалось, дома меня уже ждала леди Три Цветка. Она закрыла мантильей лицо, но я узнал ее экипаж у дверей.
— Какие-нибудь новости о Четыре Цветка? — перешла она к делу без ненужных приветствий.
— Нет, госпожа.
— Я слышала… — начала она, но тут же осеклась и взяла себя в руки. — Я слышала, что кого-то из похищенных сегодня нашли.
— Это не она, госпожа. Какой-то мужчина.
Я долго спорил с собой, стоит ли сказать, где его обнаружили и какая участь, скорее всего, ждет Четыре Цветка.
Женщина глубоко вздохнула, словно с плеч ее упало невыносимое бремя.
— И еще одно. Мой муж узнал о моем визите к тебе. Он крайне рассержен и, возможно, станет мстить.
Так вот оно что!
— Уже попытался, госпожа.
К моей ироничной улыбке примешивалась изрядная доля облегчения. Дама подняла бровь:
— Насколько я поняла, удача ему изменила?
— Скажем так: он доставил мне немало неудобств, лишил любимого плаща и, возможно, введет меня в некоторые расходы на оплату жизни парочки головорезов, но все это, в общем, пустяки.
— Тем не менее я верну тебе долг, — пообещала она, сунув руку под мантилью. Что-то в ее неловких движениях заставило меня метнуться вперед и отбросить тонкую материю. Так и есть. Один глаз, окруженный огромным фиолетовым синяком, заплыл. На шее темнеют зловещие пятна, оставленные цепкими пальцами.
— Думаю, — отчетливо выговорил я, — лучше мне потребовать компенсации у вашего мужа.
Подбородок дамы надменно вздернулся.
— Значит, предпочтешь опозорить меня? Это тебе больше понравится? Может, даже возбудит?
Она порывисто расстегнула булавку, и платье вместе с, мантильей сползло с плеч, раскинувшись на полу:
— Смотри! Хочешь увидеть все, что сделал со мной господин мой супруг?
Я отвел глаза, хотя успел увидеть широкие бедра и полные груди, испещренные рубцами от кнута или плети.
— Мне очень жаль.
— Никого, а тем более безродного наемника, не должно касаться, что происходит между мужем и женой, — обронила она, нагибаясь, чтобы подобрать одежду. — Ты послужил мне, и я тебе заплатила. На этом всякие отношения между нами заканчиваются.
Самым печальным оказалось то, что Три Цветка была права. Она заплатила высокую цену, но это уж дело не мое.
Кувшин с текилой был пуст, так что этой ночью спал я плохо.
— А, Счастливчик, мальчик мой, — буркнул дядюшка Тлалок, когда назавтра я показался во «Дворце Колибри». — Тебя ждет встреча с одной приятной особой.
— С кем именно? Надеюсь, это знатная леди?
Хорошо еще, что старец не завел свою шарманку про племянника, так что, может, все и обойдется.
Дядюшка шумно вздохнул.
— Боюсь, ничего столь романтичного. Посланец пришел от жреца… своего рода, — неохотно буркнул он и, поймав мой взгляд, пояснил: — О, уверяю, жрец не приходится тебе родственником. По крайней мере, не слишком близким.
Он отмахнулся поразительно напоминавшей моржовый ласт ручищей. Я вопросительно уставился на своего ментора и нанимателя.
— Понятия не имею, в чем дело, — уверял дядюшка. — Просто меня очень вежливо попросили устроить встречу с тобой.
Потянувшись к черепу, он опрокинул в себя едва ли не половину содержимого.
— Жизнь полна очаровательных сюрпризов, не так ли?
Лично моя жизнь последнее время просто переполнена этими самыми сюрпризами, причем, заметьте, ни одного приятного. Но я улыбнулся и откланялся с таким видом, будто дядюшка сделал мне величайшее одолжение. Первое правило игры: не позволяй никому увидеть твой вспотевший лоб. Второе правило: не позволяй никому увидеть твою кровь.
Заоблачные Виллы располагались на другом конце города, поэтому часть пути я проделал на водном такси и поднялся в горы на фуникулере. Когда-то давным-давно этот район был пригородом, приятным убежищем для аристократов, искавших спасения от летней жары и комаров. Потом, когда Империя усилила хватку и междоусобные войны были сублимированы в несколько иные, более безопасные сферы деятельности, богатые и благородные возымели привычку жить здесь круглый год. Однако близость к Главной площади и изобретение кондиционеров вернули знать назад, в города, поближе к своему бизнесу. Большие виллы были поделены на квартиры, куда вселился люд попроще.