«Если», 2003 № 06 - страница 12

Такому трюку следует поучиться, решил Конрад: тон самоуверенный, слегка извиняющийся и одновременно сугубо официальный. Никому и в голову не пришло воспротивиться. А если б и обнаружился недовольный, что ж, всегда найдется немало способов усмирения, и в конце концов все равно придется очистить место, колоссальное вам спасибо.

Клиенты освободили балкон всего за полминуты, и компания расселась на лучших местах вдоль перил. Последней собралась уйти девушка лет шестнадцати, но Баскаль, который все еще стоял возле двери, ухватил ее за локоть. На ней был свободный брючный костюм из блестящей черной материи, волосы, веки и радужка глаз выкрашены в тот же цвет. Губы и ногти сияли мрачным темно-красным светом (словно железный лом, брошенный в лагерный костер) и соответствовали по цвету ее причудливым туфлям.

— А ты прелестная штучка, — ухмыльнулся ей Баскаль. — Можешь ответить на один вопрос?

— Отвали, — равнодушно бросила девица и выдернула руку, но вдруг остановилась и пригляделась.

— Ладно уж, выскажись. Что тебе нужно?

— Ты куда-нибудь спешишь?

Она прикусила пылающую нижнюю губу, прежде чем ответить.

— Вообще-то я здесь с друзьями. У нас был хороший столик, пока вы его не заняли, поэтому… Ну да, мне нужно поскорее занять места в зале, прежде чем они вернутся.

— Ах, вот как, — кивнул Баскаль. — Ну что ж, не стану тебя задерживать.

Девушка шагнула вперед, но притормозила и обернулась.

— Э-э… Ты?..

Остаток фразы повис в воздухе, но и без того было ясно, что она хотела сказать: ТЫ ПРИНЦ?

Баскаль не ответил на ее незаданный вопрос.

— Иди и найди места для своих друзей. Уверен, что они задержались по важному делу. Но когда вы устроитесь, вернись ко мне, то есть к нам. У меня есть еще один вопрос.

Откуда ни возьмись материализовалась загорелая дочерна официантка с чрезвычайно раздраженным лицом.

— Это ты только что вышвырнул всех с балкона?!

По какой-то неведомой причине она обратилась с этим вопросом к Стиву Грашу.

— Нет, — угрюмо ответствовал Стив со своей обычной тупой лаконичностью.

— Нам четырнадцать стаканов пива, — вмешался Баскаль. — И четырнадцать кружек кофе плюс несколько кувшинов воды со льдом. А вот насчет еды… Какие-нибудь чипсы с соусом, а еще по большой порции сыра и овощей для каждого. Кстати, у вас есть оливки? Я обожаю оливки.

У официантки была всекаменная дощечка, однако она не стала ни записывать заказ принца, ни диктовать. Выглядела эта труженица детского кафе явно моложе тридцати, но, судя по выражению лица, успела вдосталь навидаться хулиганствующих подростков, которые ведут себя так, словно они хозяева заведения.

— Кто платит? — резко осведомилась она, и принц выставил большой палец.

— Я угощаю!

— Ага, — скептически откликнулась официантка, протягивая ему дощечку.

— Кредит до двадцати тысяч, — обратился к дощечке Баскаль, в общепринятой манере проводя большим пальцем по ее поверхности, а не тыча в нее, как обычно водится у малолетних хулиганов. — Оплата счета плюс сто процентов чаевых.

Дощечка отозвалась негромким звоном, признавая законность сделки, и молодая женщина немного смягчилась. Все оказалось не так ужасно. Лицо, голос, отпечаток пальца и генокод подтвердили наличие счета, несовершеннолетний клиент не был мошенником. Да, неуправляемый подросток, но не вор, не попрошайка, не паразит. Разумеется, его чаевые ничего не изменят в ее жизни, так как все необходимое и даже большую часть предметов роскоши можно бесплатно получить по трифаксу, в крайнем случае, в виде дармовых материальных копий. Что до всего остального, то каждый гражданин, как бы беден он ни был, мог свободно встать в соответствующую очередь, в твердой уверенности, что рано или поздно настанет его черед. Апартаменты в пентхаузе — пожалуйста, все, что угодно, просто доживи до миллиона лет. Но чаевые — жест красивый, традиционный, вежливый, а крупные чаевые и подавно лучше. Он вовсе не обязан был давать ей деньги.

— Ладно, посмотрим, что можно сделать.

— Большое спасибо, — согласно кивнул Баскаль.

Черноволосая красотка тем временем успела ускользнуть. Принц, пожав плечами, уселся рядом с Конрадом, который сразу же обеспокоенно спросил: