«Если», 2011 № 02 (216) - страница 19
— Обернись.
У самого забора стояли, молча глядя на нас, Роберто и Руби. Заговорил Роберто:
— Каролина подумала, что с собакой случилось что-то плохое.
У меня за спиной Бэр снова взвыл, потом со щелчком открылась дверь. Эйлис вполголоса отдала приказ, и дверь скользнула на место.
— Думаю, мы его напугали, — сказал я.
Эйлис подошла к забору.
— Он оправится. Но, пожалуйста, передайте Каролине, что мы ценим ее заботу. Скажите, его зовут Бэр.
Роберто кивнул.
— Ей будет приятно узнать.
Теперь кивнула Эйлис.
— Не хотите зайти?
Оба в унисон качнули головами.
— Пожалуйста, — шепнула Эйлис. — Передайте ей, что она может прийти в гости. Ведь девочка должна иногда куда-нибудь ходить.
Один из серебристых оленей — олененок — подошел, чтобы стать у забора с нашей стороны и, прядая металлическими ушами, посмотреть на двух роботов.
Роберто глядел оценивающе и молча, но Руби протянула зверьку серебристый палец, и, не будь она роботом, я бы сказал, что она им восхитилась. Она даже улыбнулась.
— Девочке хотелось бы посмотреть на оленей, верно?
— Не знаю, — ответил Роберто.
Эйлис положила мне руку на плечо.
— Вы Рождество празднуете? Она подарки получит?
Тут заговорила Руби — впервые. Голос у нее был шелковистый, с естественными человеческими интонациями:
— Конечно, получит.
— От кого? — спросила Эйлис.
— Каролина приказывает нам вернуться, — сказал Роберто.
Значит, она могла общаться с ними даже на расстоянии. Я посмотрел в сторону их дома, но в окнах ничего не разглядел. Возможно, хозяйка могла видеть их глазами, как мы видели ее через Франкенбота.
— Приходите, когда хотите, пожалуйста, — пригласил я. — И Каролина тоже, если пожелает. Мы ее не обидим.
Роботы ушли, а мы вернулись в дом успокаивать Бэра.
На следующее утро Эйлис уехала рано, так что я один повел Бэра на полуденную прогулку — под дождем со штормовым ветром, который почти горизонтально гнал мелкие капли. Каролина впервые помахала мне в ответ.
Эйлис вернулась только перед самой нашей вечерней вахтой. С собой она привезла иглу, нитки и огромный мохнатый сверток. Присмотревшись внимательнее, я умудрился угадать в нем пушистую игрушечную собаку. Пока за окном темнело, Эйлис пришила зверьку глаза.
— Тебе надо это видеть, — позвала она, когда я включил свет. Обрезав нитку, она поднесла существо к свету.
Создание было мохнатее Бэра и пошире его, но определенно из собачьих.
— Синди помогла мне ее сшить.
Так звали подругу Эйлис, которая увлекалась шитьем из лоскутков и имела швейную машину.
— Для Каролины?
— На Рождество.
Ночь игрушечный песик провел на кухне. Эйлис отнесла наверх две чашки чаю, и мы сидели бок о бок, смотрели поверх Франкенбота и гладили Бэра. Эйлис была прекрасной, как в тот день, когда мы тут поселились, возможно, даже красивее из-за непреклонной решимости на лице. Она твердо намеревалась так или иначе завоевать эту потерянную девочку. Я обнял подругу, прошептал: «Люблю тебя», чувствуя ее дыхание и биение сердца, запах чая и мокрой собаки, и всего, что делало наш дом домом.
Утром перед работой Эйлис упаковала песика в веселенький красный с зеленым пакет. Когда мы отправились на дневную прогулку, пакет она прихватила с собой. Было холодно и ясно, дыхание вырывалось паром изо рта. Мы остановились полюбоваться тремя серебряными оленями, пасущимися у края опушки, а белка стрекотала им с ветки. Когда мы свернули с подъездной дорожки на шоссе, наши ноги вдруг словно прилипли к асфальту. Даже Бэр застыл и зарычал низко.
Я подумал, не зарычать ли и мне тоже, но решил, что лучше не надо.
У крыльца дома Каролины опять стоял длинный черный автомобиль. Объявились ее родители? Она уезжает? От этой мысли мне стало одновременно счастливо и грустно. Лимузин, наверное, едва успел подъехать, от капота в холодный воздух еще поднимался парок — и, наверное, сделал большой крюк по задам, так как мимо нас не проезжал.
Дверь открылась, и со стороны водителя вышла сутулая старуха. Поднявшись на крыльцо, она выжидательно посмотрела на дверь. Все три робоохранника вились у ее ног, ластились как кошки. Синхронно открылись остальные дверцы, и разом из машины вышли три поблескивающих робота. Я опознал их: они были из того же каталога, по которому я купил оленей, с той же «невероятно гладкой кожей, созданной из миллиона миллионов наносуществ». Всех их рекламировали как последнее достижение в области наноматериалов для роботехники.