«Если», 2016 № 04 (247) - страница 21
Так почему все-таки птицы из Сибири летят зимовать на север, если никакой Арктиды нет? Дело в том, что они учитывают ту реальность, в которой Арктида была. Летят-то в Канаду, где зимой климат мягче сибирского, но следуют, «по старой памяти», вдоль ушедших под воду хребтов, вершины которых перестали подниматься над поверхностью очень давно, как минимум после ПОЗАПРОШЛОГО оледенения. Маршруты птичьих миграций, раз сложившись, меняются куда медленнее, чем лик Арктики…
Далия Трускиновская
Дмитрий Федотов
НОЧЬ ДЛИНОЮ В ЖИЗНЬ
/фантастика
/локальные конфликты
/экономика
Проводы были короткими — матери и жены уже привыкли расставаться с мужчинами на двухнедельные смены. Многие семьи на время контракта переехали в Хатангу, где под шестью огромными куполами разместилась столица полярных нефтяников. Там были школы, детские сады, бассейны, филиалы фирм, дававшие работу женщинам, а между куполами на сторожевых площадках несли круглосуточную вахту экранолеты «Волк», оснащенные таким ракетным оружием, что ближе чем на полторы сотни километров постороннему лучше было не приближаться. Окружали Хатангу и пусковые установки «Триумф», в шахтах ждали тревоги полсотни орбитальных перехватчиков. Война за Арктику уже который год не угасала — то вспыхивала, то словно бы таяла в дипломатической торговле, в уступках и многословных соглашениях.
В аэропорту Хатанги контрактников с семьями у особого входа встречала служба охраны и сразу провожала в отдельный зал ожидания. Всех дотошно проверяли: не внедрился ли в очередную команду нефтяников хорошо подготовленный двойник. Когда речь шла о скважине «Полярная», от заклятых заокеанских «друзей» можно было ожидать чего угодно. А то уже было несколько случаев. Пластическая хирургия эволюционировала до такой степени, что запросто лепила «копии» людей, включая папиллярный рисунок. Единственным надежным способом оставался индивидуальный ДНК-тест при условии наличия генной карты подозреваемого. Так что отбор «полярников» был очень жесткий.
В нынешнюю команду входило шестнадцать мужчин и две женщины — врач Анфиса Гришина и лаборант Майя Черных. Летел на «Полярную» инженер из «Росприбора» Максим Качалов — вез опытную партию СН-датчиков для буровых установок, чтобы проверить новую разработку «в условиях, приближенных к боевым». Старые датчики для «Полярной» не очень подходили: их конструировали для обычной нефти, а тут нашли совершенно потрясающую. Максим помнил, как лаборант Костя Семенов, сделав хроматографию только что привезенных с «Полярной» образцов, ввалился к инженерам, ругаясь и призывая на головы шутников громы небесные: бедный химик решил, что заскучавшие технари подсунули ему пробирки с авиабензином, подмешав туда какой-то дряни для отвода глаз. Позже выяснилось, что буровики случайно наткнулись на горизонт, где оказалась уникальная по составу сверхлегкая «белая» нефть — хоть сейчас заливай в баки экранопланов, процедив буквально через кухонный фильтр.
Естественно, об открытии прознали вездесущие трепачи-журналисты и мигом растрезвонили, какое сокровище Россия нашла на арктическом шельфе. Заокеанские «друзья», как водится, тут же подняли вой про общечеловеческое достояние и дары Земли и запустили очередной виток необъявленной войны…
Качалов снарядился на вахту, словно собирался все две недели жить не в теплом боксе, а прямо на льдине возле буровой.
— Гляди, не ровен час, мишки за своего примут! — улыбнулся начальник «полярников» Федор Блинов, оглядывая инженера в огромном распахнутом белом пуховике поверх особо утепленного комбинезона и пары толстых свитеров.
— Ничего, мы на станции подберем тебе чего попроще, — пообещал оператор бурильной установки Саша Невский.
— Вахта «Полярной» приглашается на посадку, — раздался голос диспетчера. — Удачи, ребята! Ни хвоста, ни чешуйки!..
До экраноплана «полярников» доставили на двух легких аэросанях, и Максим впервые увидел вблизи то, что уже давно прозвали «летающим танком». Сорок метров в длину и почти восемь в высоту, с тридцатиметровыми широкими крыльями, несущими по мощному турбовинтовому мотору, грозные обводы корпуса, защищенного композитной противоосколочной броней. На носу, хвостовых стабилизаторах и концах крыльев уже зажглись красноватые огни эмиттеров системы оптической и антирадарной защиты «Призрак». На марше экраноплан становился практически невидимым: вихревое магнитное поле заставляло световые лучи «обтекать» машину, так что сторонний наблюдатель в лучшем случае мог заметить, как мимо него движется на огромной скорости большая линза. А скорость у экраноплана действительно впечатляла — почти шестьсот километров в час!