Если любишь - солги - страница 2
Незнакомец проследил за моим взглядом и снова потянул за локоть, вынуждая отступить подальше от проезжей части, хотя на краю тротуара нам ничего не грозило. Мажи-мобили созданы скользить над ровной поверхностью. Если чувствительные жгутики, бахромой свисающие с днища, нащупают препятствие, мобиль встанет как вкопанный, магнетические алгоритмы погасят силу инерции. Но это в теории. Я ни разу не видела, как ведёт себя мажи-мобиль при наезде на бордюр. Возможно, таинственный незнакомец прав: не стоило рисковать.
А на мой вопрос он всё-таки ответил:
— На свете нет ничего беззвучного, дамзель. Слышите?
На пару мгновений мы оба замерли. Он — выжидательно. Я — обратившись в слух.
По противоположной стороне улицы прошла пожилая пара: размеренный, чуть шаркающий звук шагов, перестук трости. Из подворотни выпорхнула девушка в клетчатом полупальто и красной шляпке-колокольчике, споро стуча каблучками, перебежала дорогу и двинулась в сторону центра. Где-то вдалеке залаяла собака. Вот и всё.
Я честно вслушивалась в звуковой фон тихого жилого района и в то же время разглядывала своего визави, сознательно и сосредоточенно, стараясь запечатлеть в голове каждую подробность. Прямой нос, густые ресницы, широкие брови…
Образ рассыпался. Казалось, лицо неуловимо меняется — чего, конечно же, быть не могло.
Это всё нервы. Или он мажисьер — пусть и не похож. Нет у него этой аристократической бледности, тонкой резкости черт и характерных красновато-фиолетовых вкраплений в радужке глаз. Впрочем, ни одного мажисьера я не видела так близко, как своего удивительного спасителя. Кроме того, из всякого правила есть исключения.
Что-то заставило меня перевести взгляд на злосчастный угол дома номер двадцать один. Шуршание шин по асфальту? В следующий миг из-за поворота выкатился обычный гибрид. Небо третий день занавешивала сплошная облачность, и длинный неуклюжий короб, весь в пластинах солнечных батарей, наверняка шёл на электрической тяге. Шёл тихо, но не беззвучно.
— У мажи-мобиля нет колёс, — сказала я. — Нет движущихся частей. Его нельзя услышать.
— Но сам он движется, и быстро, — тотчас возразил незнакомец. — Вам случалось ехать в открытом дилижансе или мчаться под горку на велосипеде? Ветер в лицо, шум в ушах — знакомо? Воздух сопротивляется вашему движению, и вы это слышите.
— Да, если я в дилижансе. Или когда дилижанс как раз проносится мимо. Но стоя за углом, свист ветра не услышишь.
— Потому что его заглушают другие звуки — грохот колёс, скрип рессор, дребезжание кузова, разговоры пассажиров. А "стрела", как вы верно заметили, сама по себе почти бесшумна. Можно ощутить, как она рассекает воздух и как шелестят по асфальту чувствительные щупальца.
Он говорил всё это с самым серьёзным видом. Мой учитель истории так умел.
— Вы смеётесь надо мной.
Он покачал головой:
— У воздуха тысячи голосов. Я научился их слышать, и вы сумеете, если постараетесь. В следующий раз это может спасти вам жизнь.
Сказал — как плеснул в лицо холодной водой. И не возразишь. Каким бы ни было объяснение — феноменальный слух, шестое чувство, дар предвидения или голос свыше, — я жива только потому, что этот странный человек в чёрном твидовом полупальто почуял проклятую "стрелу" и успел вмешаться.
Я не нашлась с ответом, и он счёл разговор оконченным. В знак прощания коснулся моего запястья неожиданно горячими пальцами, обронил:
— Берегите себя.
И направился вниз по улице небыстрым, но уверенным шагом.
Как поётся в песенке Молли из оперетты "Переполох в почтенном семействе": "Он пошёл налево, я пошла направо. Вот и разошлись наши пути".
Постой, а ведь он в перчатках. Чёрные кожаные перчатки на обеих руках. Но только что я ощутила прикосновение живой человеческой плоти, готова поклясться чем угодно!
Что же получается: незаметно снял, дотронулся, молниеносно надел и сбежал? При этом снайперски точно попал в цель — тонкую полоску обнажённой кожи между меховой опушкой рукава и краем перчатки.
Будто пометил. Мысль была нелепой, но настойчивой. Я даже взглянула на руку — проверить, нет ли следа. И решительно двинулась в противоположную сторону.