Если сердце верит - страница 38

Она улыбнулась:

— Я тебе сообщу.

Закрыв окно, Лили помахала Элизабет, переключила скорость, зажгла фары и отправилась в путь.

Путешествие заняло у нее два часа. Сначала она то и дело поглядывала в зеркало заднего вида, нет ли погони. Один раз Лили даже съехала с шоссе, вернулась немного назад и только потом двинулась далее на север. Никто не преследовал ее.

Она сбежала. Только что Лили одержала над прессой небольшую победу. Однако, учитывая обстоятельства, это было не так уж мало. С такими вот приятными мыслями Лили встретила второй час пути, пересекла границу Массачусетса и въехала в Нью-Хэмпшир. Дальше дорога ее лежала строго на север, но в получасе езды от Лейк-Генри радостное возбуждение сменилось малодушной растерянностью. Теперь Лили думала, не сменятся ли одни проблемы другими. И потом, нет ведь никаких гарантий, что пресса не отыщет ее и в родном городке. Если это случится неизвестно, куда деваться, что скажут земляки, что сделает мама…

Но все равно, она уже решилась. Еще разок для перестраховки глянув в зеркало заднего вида, Лили свернула с шоссе налево.

С центральной улицы она снова взяла левее. Город спал, погрузившись в темноту: все окна были плотно закрыты, и ни одной машины не оказалось поблизости, когда «форд-универсал» свернул с Мэйн-стрит на дорогу, огибающую озеро. Делая знакомые повороты, Лили вдыхала воздух, напоенный ароматами вечнозеленых деревьев. На нее снизошло умиротворение. Да, она поддалась обычному малодушию. Но разве такое не случается со всеми людьми на свете? Пожалуй, такого не бывает только с этим озером. С озером — никогда.

Лили свернула с объездного шоссе на более узкое, ведущее к берегу Тиссен-Коув, а в нескольких сотнях футов от воды повернула снова, на сей раз — на изрытую колеями грунтовую дорогу. Проехав по ней до самого конца, она выключила двигатель, а потом и огни.

Казалось, озеро погружено в кромешную тьму. Но мало- помалу глаза Лили привыкли к темноте, и она начала различать отдельные предметы. Слева виднелись очертания небольшого деревянного коттеджа с каменным цоколем. Справа темные силуэты высоких деревьев слабо выделялись на чуть более светлом фоне неба.

Тихо выбравшись из машины, Лили глубоко вдохнула аромат леса. Пахло сосной, сухими листьями, покрытыми мхом камнями и дровами, горевшими в очаге у соседей. Эти обычные осенние запахи Лейк-Генри всколыхнули в душе Лили добрые образы детства и воспоминания о бабушке.

Лили прошла через маленькую полянку между домиком и озером, ступая по сосновым иголкам, устилавшим землю толстым ковром, и по кривым, выпирающим из земли корням старых деревьев. По небольшой лестнице, сложенной из железнодорожных шпал, она спустилась к кромке воды.

На озере было совсем тихо. Лили слушала, как мягко шлепают о берег волны, как тихо шелестит осенняя листва под ночным ветерком, как в отдалении кричит сипуха. На небе уже можно различить облака, которые, постепенно расступившись, открыли кусочки глубокой синевы, усыпанной звездами, а потом и лунный серп. И вдруг… Вдруг до нее донесся глубокий, завораживающий, мелодичный крик гагары.

Итак, родные края гостеприимно приветствовали Лили. Она ощущала это так же отчетливо, как и присутствие бабушки. Резкий контраст между адом, который оставила Лили, и прелестью этого дома, озера и маленького городка предстал перед ней столь явственно и ощутимо, что она поняла: решение приехать сюда было правильным.

Внезапно, впервые после того вторника, когда Лили прочла статью в «Бостон пост», у нее появились силы. Она вернулась к машине, вытащила из кошелька ключ от дома, поднялась на старенькое деревянное крылечко и отперла дверь.

Джон Киплинг тихо-тихо сидел в своем каноэ. Сегодня ему совсем не спалось. Словно кто-то толкал в бок и будил. Вот почему уже после полуночи он потащился сюда, к берегам островка Элбоу, что напротив Тиссен-Коув. Можно называть это инстинктом, предчувствием или просто счастливой догадкой. Догадкой? Нет, черт подери! Джон руководствовался здравым смыслом: если жизнь в большом городе стала для нее настоящим адом, куда еще ей деваться?