Если женщина хочет… - страница 10

Она слегка улыбнулась. В освещенном нутре холодильника много чего стояло, в том числе и литровая бутылка водки. Людмила достала ее, прихватила ветчину. Ногти сверкали новым розовым маникюром.

Выставив на стол еще несколько закусок, Людмила села за длинный стол.

— Садись, Олег. Ты хотел поговорить.

Ей было странно видеть его растерянным. Он всегда был настолько в себе уверен…

Семь лет назад он пришел в их семью, ее и Бори, единственного сына. Он тогда прошел в большую комнату и встал посередине. Произнеся длинный монолог о том, как безнравственно поступил Борис с его дочерью Олечкой, пригрозил большими неприятностями. Людмила оцепенела. Страх перед следователем из милиции у нее, служащей заштатной библиотеки с нищенской зарплатой, вызвал спазм в груди.

Борис, наоборот, по ходу обвинительной речи расслабился и даже заулыбался. Выслушав Олега Даниловича, он задал ему два или три вопроса, Людмила потом не смогла их вспомнить, а Борис отказывался повторить. Но это касалось Ольги, ее отношения к жизни, что-то из области идеального мужа и семьи.

Олег начал кричать, покраснел, тогда Борис встал и попросил перестать пугать маму. Олег Данилович вспомнил о существовании Людмилы и взглянул на нее с брезгливостью. Людмила заплакала. Борис вскочил и сказал Олегу Даниловичу, что тот после развода с женой мало занимался дочерью, был вечно занят, а теперь изображает из себя любящего отца, толком не разобравшись, что, собственно, нужно Ольге. Он думает так реабилитироваться? А вот Борис считает, что Ольге он совсем не нужен, и если сейчас волевым путем объединить их судьбы, то сначала будет не очень счастливым только он, а попозже несчастными будут все.

Людмила пыталась выяснить, не беременна ли неведомая ей Оля. Оба мужчины зашипели на нее и попросили не вмешиваться. Людмила махнула рукой и ушла на кухню пить чай. Она включила погромче черно-белый телевизор и собралась посмотреть начавшийся фильм, но через десять минут на кухню пришел Борис и объявил, что гроза миновала. Следователь выдохся и отбыл выяснять дополнительные данные по делу своей запутавшейся в показаниях дочери.

Года через полтора-два после этого скандала Людмила проходила свидетельницей по делу об ограблении квартиры ее приятельницы, тоже библиотекаря. В квартире брать было практически нечего, поэтому грабители в сердцах разбили стекла в мебели и нагадили на кухне, оставив записку: «Живете в нищете, а теперь будете еще и в дерьме». Видимо, очень обиделись из-за маленького навара.

Людмила тогда не смогла сказать ничего толкового, как и все остальные свидетели. Ее сын, студент четвертого курса МГУ, в родном городишке появлялся редко. Да и дочка Олега Даниловича уже училась в Петербурге на стоматолога. Конфликт решился сам собой и без жертв с обеих сторон.

Следователь проявил демократизм и напоил в своем кабинете расстроенную свидетельницу чаем. Именно тогда Олег Данилович узнал, сколько Людмиле лет — а она была его ровесница, — и поразился, как молодо может выглядеть женщина.

Он слышал, что архивариусы, смотрители музеев и научные сотрудники — в общем, люди, живущие в неспешной, запыленной временем атмосфере, сохраняются лучше других. Но, насколько он помнил, внешне это проявлялось после пятидесяти. А перед ним тогда сидела сорокалетняя женщина, выглядевшая на тридцать пять, не больше. Сейчас Людмила Михайловна выглядела так же, совершенно не изменилась.

— Хорошо выглядишь.

— Спасибо. Мне ежедневно приходится убирать половину библиотеки, а это немало, считайте, бесплатная физкультура плюс качественная еда с живыми витаминами.

Электрический чайник, закипев, щелкнул и отключился.

— Кофе, чай? — повторила Людмила.

Голос ее стал более официальным, и Олег перестроился на деловую волну.

— Людмила, я заехал… наверное, извиниться за прошлое. Извини?

Людмила согласно кивнула, Олег улыбнулся в ответ и совершенно машинально спросил:

— Это твой «БМВ» на стоянке?

— Мой. Вызывающая машина, но ничего не смогла с собой поделать, легла на душу…

Людмила налила две рюмки, выложила из упаковки в блюдце ветчину и быстро порезала хлеб.