Эсминцы и коса смерти. Том 2 - страница 4

Впрочем, на самом деле эти мысли сначала высказал сын комиссара Лебедева, Александр. Саша встретил начало войны уже старшим лейтенантом. Приказ подписали за три дня до начала боевых действий. Только вот нашивки на кителе, вторую жирненькую золотую полосочку вместо худенькой, не успел сразу поменять на рукавах. В звании его повысили за поимку шпиона, а еще представили к ордену Красной Звезды. Но указ о награждении пока не вышел. В ходе расследования, проведенного контрразведкой, выяснилось, что в Ленинграде и на Балтийском флоте действовала целая сеть агентов абвера. И решительные действия Лебедева помогли вытянуть из этого клубка очень важную ниточку. Допросив Габаряна, вышли и на остальных. Взяли попутно и расхитителей социалистической собственности, родственников Габаряна и других граждан, занимающихся воровством и контрабандой.

Александр за две недели перед войной ни разу не отдохнул, но сумел организовать диверсионно-корректировочные группы на всех эсминцах ПВО. В каждую входили три человека, оснащенные рацией, пулеметом и моторной лодкой. Организовал он для них и тренировки. Только мало чему можно было научить людей за две недели. И за все это время Александр ни разу не возвращался в город. Лишь в день начала войны, когда командующий Краснознаменным Балтийским флотом вице-адмирал Трибуц приказал устроить смотр эскадры старых эсминцев типа «Новик», только что модернизированных и переоборудованных в корабли ПВО, на Неве, Саша сошел на берег. Но отправился он не домой, а совсем недалеко, в штаб флота, потому что еще с трех часов ночи было введено военное положение. Так что с женой он и на этот раз не увиделся, а лишь поговорил с ней по телефону. Зато пообщался с отцом и с дядей. От них и узнал все новости.

К началу второй декады июня 1941 года в Ленинграде и вокруг него, как всегда, продолжались белые ночи. Погода наконец-то наладилась и сделалась теплой по-летнему. Многим людям в это время не спалось, они выходили на прогулку и гуляли почти до утра. На эсминце тоже служили обычные люди. И некоторым из них, несмотря на расписание вахт, не хотелось спать. Краснофлотец Ваня Егоров вылез из гамака и, подойдя к открытому иллюминатору, вглядывался в берег, пытаясь разглядеть влюбленные парочки на набережной. Вокруг раскинулся красивейший пейзаж. Еще бы! «Яков Свердлов» бросил якорь прямо на Неве в самом центре Ленинграда, куда пришла вся эскадра эсминцев противовоздушной обороны, как их соединение теперь называли.

Близилась полночь, пора было идти на самую трудную «собачью» вахту. Пришла очередь Егорова дежурить у носового орудия с полуночи до четырех утра. Большинство краснофлотцев в кубрике, несмотря на белую ночь, все же спали и весело похрапывали во сне. Даже его друг Саша Денисов тоже уже заснул и вовсю посапывал в своем гамаке. Стараясь не потревожить спящих, Ваня Егоров тихо собрался, вышел из кубрика, переступил через комингс, взобрался по узкому трапу и оказался на палубе полубака.

Его удивило, что начальство спать, похоже, тоже не собиралось, во всяком случае, командир и старпом стояли на мостике вместе и о чем-то тихо разговаривали. Накануне, всю вторую половину дня начальство выглядело каким-то озабоченным и нервным. Перед выходом из Кронштадта командиры учинили строгие проверки всем боевым частям корабля. Впрочем, особо не нашли, к чему придраться. После модернизации корабль весь блестел и пропах свежей краской, даже подкрашивать пока ничего не приходилось. А совсем поздно вечером, в половину двенадцатого, эскадра пришла из Кронштадта и встала на якоря на Неве. Ради прохода кораблей даже специально развели мосты в городе гораздо раньше обычного. А сами корабли приказали украсить флажками. Так что у сигнальщиков забот прибавилось.

Егоров принял вахту возле носового орудия у паренька по имени Артем и в приглушенном свете белой ночи продолжил рассматривать берег. Он любовался красивыми зданиями, ростральными колоннами, бастионами Петропавловской крепости, спокойной водой и кораблями. Впереди, прямо по курсу, на траверзе Кировского моста, который был раньше Троицким, стоял на якоре эсминец «Карл Маркс». А сзади, за Республиканским мостом, который раньше назывался Дворцовый, виднелся эсминец «Ленин». Красивым пейзажем городского центра Ваню Егорова было не удивить. Потому что он родился и вырос в Ленинграде. Но, все равно он с огромным удовольствием рассматривал этот шедевр архитектуры и городской планировки. С такого ракурса он центр еще не видел. А потому Ваня с большим интересом наблюдал открывшийся с воды вид. Вот только городское освещение в эту ночь почему-то совсем нигде не включили.