Есть у меня земля - страница 22
— Виват!
— Виват!
— Виват!
Марковских грузно вывалился из «Запорожца».
— Это кого вы так приветствуете?
— Рыбака…
— А, спасибо. Бог помощь всей честной компании! Чувствую запах тройной ухи. Как я здорово в вашу семью подгадываю: то к обеду, то к еде. Дома забыл, где ухват стоит.
— Анисим Васильич, вы до сих пор пользуетесь ухватом? — спросила Людмила. — Наследие проклятого прошлого!
— Ну, так уж и «наследие». Без ухвата чугунок в русскую печку не поставишь. Для вас, молодых, ухват, печка, чугунок, может быть, и «наследие»… Когда рядом газовая плита. Для нас — необходимость жития. Поставил утром чугунок в печь, с работы возвращаешься — стоит, милый, горяченький супчик, основа правильного пищеварения и нормального функционирования всех систем организма. Так что еще погодим переводить свое хозяйство на передовую кухонную технологию.
— За вас, масштабный человек, Анисим Васильич!
— За меня — всегда пожалуйста, а мне нельзя: за рулем! У нас дороги строгие.
— А ухи? — спросила Людмила.
— Ушицы с удовольствием. Вот только руки помою.
На берегу он отыскал траву-мыльнянку и долго тер травяным мыльным корнем свои руки. На больших пальцах чернели ороговевшие бороздки — следы дратвы и вара. За долгие годы конюшества много пропустил через свои руки Анисим Марковских конской упряжи и человеческой обувки. К нему, в «конюховку», несли вконец расхлестанные сапоги, ботинки, просящие «каши», донельзя заношенные валенки. И он никому не отказывал. Деньги за починку брал редко, только в дни крайней нужды. Чеботарил так, за спасибо, что ничуть не удивляло жителей деревеньки и приводило в крайнее изумление приезжих. После ухода с «передовой на командные высоты», как окрестил свое назначение конюх «заведующим конным сектором», Анисим Васильевич получил от селян звание «Почетный колхозник», чем несказанно гордился.
— След от дратвы-то не отмывается? — заметил Тимофей.
— Не отходит, — согласился Анисим Марковских. — И щелоком крутым, и мылом, и песком шоркал, даже вот от травы-мыльнянки не светлится. Видно, навечь дратвенные бороздки останутся. На больших собраниях в президиуме сидишь, народ смотрит… Хоть прячь руки под стол.
— Зачем же прятать, Анисим Васильич, такими руками гордиться надо. Я ведь помню, как вы нам валенки подшивали, — сказал Тимофей. — Особенно прочно, когда подметки вырезали из автомобильных покрышек. Помните, один раз я вам от районной автороты два ската со свалки прикатил?
— Помню, как не помнить. Пимы подшивались дельно!
— Мы с гор заместо лыж катались на таких. В распутицу не промокали. А потом вы настроились из старых автокамер чуни клеить.
— И чуни помню. Басины в них было мало, сейчас и старика в такие не уговоришь отянуть обувку, но пользы много — хоть рыбу иди лови сразу после большой воды. Да-а, что было, то было, мужики. Но главное— выстояли… В войне выстояли, в жизни выстояли, в своих характерах — тоже выстояли. Кузьма Захарыч, что-то ты сегодня тоскливый? Ровно зеленой калины наелся.
— Да так, Анисим… Людмила, подлей ему погорячей ушицы…
— Посмотри, день какой! — восхищенно проговорил Анисим Марковских.
— День баской. Ладный день, — согласился Шишигин. — Небо — голубынь. И высокое. В такой день умирать хорошо, Анисим…
— Типун те на язык-то! — обжегшись горячей ухой, сказал Марковских. — Такой день, а он о смерти. Пенсию-то хоть получил?
— Завтра пойду.
— Еще пенсию не получил ни разу, а на тот свет заторопился… Туда мы завсегда успеем. И не нами это расписание составлено, — начал отводить от мрачных мыслей впрямь загрустившего соседа. — Если занемоглось, дак скажи. Враз к тебе врача доставлю. Или самого в больницу отброшу.
— Ни к чему мне больничка. Людей беспокоить… За всю жизнь ни разу не ходил, тут прикачусь…
— Ничего, все пенсионеры больнички осаждают, надо же куда-то остаток жизни тратить… Говорят, там новый техник-зуборез приехал. А какой он новый? В недальние годы строителем райбани робил — Аркашка Мельков. Потолок в парилке гудроном залил. Начнет париться честной народ, а на него с потолка расплавленный гудрон кап-кап, кап-кап… Я его от бани отвадил. На доктора поехал учиться. Вот выучился. Зубы, говорят, мастерски заливает…