Эта короткая счастливая жизнь - страница 14

Продав купленные платья, Фелиция подсчитала деньги, и, решив, что как только сможет снова заработать на билет домой, сразу уедет. По сути она знала, что никуда не поедет. Желание вернуться было тем необходимым стимулом, который мог поднять опускающиеся руки.

Две долгих недели Фелиция потратила на поиски работы, и, наконец, устроилась посудомойкой в дешёвый бар в районе Линкольн-парк. Управляющего звали Джон Анхел, и он принял её на работу, взглянув лишь однажды, чтобы убедиться, что перед ним очередная замарашка, о которой нужно заботиться только в день выдачи зарплаты.

Жизнь снова превратилась в рутину. Чудный цветок расцвёл и увял. Фелиции даже началось казаться, что история с Персибалом – фантазия, сон, в реальность которого она поверила. Но однажды, как и когда-то за звоном посуды и криками шеф-повара, она услышала забытый мотив. Воображение тут же нарисовало божественные пальцы, порхающие над клавишами пианино.

– Персибал! – Фелиция выбежала из кухни.

Чувство дежа-вю защемило сердце. Черноволосый красавец был на сцене, играя, как и прежде, с закрытыми глазами. Фелиция смотрела на него, не обращая внимания на нетерпеливые окрики шеф-повара.

– Персибал! – позвала она, когда музыка прекратилась.

Он увидел её и помахал рукой. Затем увидел её грязный передник и, сильно нахмурившись, о чём-то задумался. Встревоженный тишиной управляющий выглянул из своей каморки и спросил, что случилось.

– Всё в порядке, мистер Анхел, – заверил его Персибал.

Фелиция вздохнула и вернулась на кухню.

– Хочешь потерять работу? – прошипел шеф-повар.

Фелиция ничего не ответила. Оставалось вернуться к работе и заставить себя не слушать музыку, которая так сильно напоминает о возможности другой жизни. На какое-то время остались лишь тарелки и кастрюли.

– Фелиция? – осторожно позвал Персибал, заглянув на кухню.

Она вздрогнула, уронила тарелку, обрызгав себя горячей водой. На лице Персибала отразилась виноватая растерянность.

– Почему ты снова работаешь на кухне? – спросил он. Фелиция пожала плечами. – Хочешь снова попробовать петь дуэтом? – предложил Персибал.

– А это возможно? – Фелиция расцвела, отставив ненавистные тарелки.

Они вышли из бара вместе. Персибал договорился с управляющим, и на следующий день они уже пели под пристальным взглядом Анхела. Однако на этот раз мечты не кружили Фелиции голову. Она выступала, ожидая неизбежного окончания этой лучшей жизни.

– Снова уедешь? – спросила Фелиция, когда управляющий выписал им расчёт.

Персибал закурил и, став неожиданно хмурым, кивнул. Фелиция вздохнула и опустила голову.

– Так надо, – сказал Персибал.

– А я? – Фелиция покраснела. Ей представилось, как придётся снова умолять Анхела взять её посудомойкой.

– Хочешь поехать со мной? – без особого интереса спросил Персибал.

– А это возможно?

– Я собираюсь дать пару концертов в небольших городах. И если ты согласна…

– Согласна, – заверила его без раздумий Фелиция.

Она собрала вещи и утром оставила Чикаго. Первый концерт, который они дали в крохотном городке, не принёс прибыли, но помог им лучше спеться и подружиться. В отеле, где они остановились, была одна комната, но спали они на разных кроватях. Персибал спал, а Фелиция вспоминала давнего знакомого Джо-Джона-Джейка и думала, что именно так и представляла жизнь с ним. Сколько всего прошло времени с тех пор? Она тяжело вздохнула и попыталась представить, что было бы, если она не отказала ему в тот день. Возможно, ей не пришлось бы жить у Хайнцев, не пришлось работать посудомойкой. Она заснула, увидев сон, в котором осталась одна в незнакомом городе. Персибал уехал, и о нём напоминал лишь пыльный вихрь, оставленный стареньким «Паккардом». Фелиция вглядывалась вдаль и думала: «Что я сделала неправильно на этот раз?!»

– Эй, – Персибал разбудил её, и сказал, что им пора ехать.

Фелиция ничего не сказала ему, но тревога проникла в неё, как тушь проникает в белую бумагу. «Он ведь уже однажды ушёл, – думала она. – Что остановит его сделать это второй раз?».

Ещё один концерт в новом городе помог ненадолго отвлечься и окупил все затраты.

– Дальше будет чуть получше, – сказал Персибал.