Эта жестокая грация - страница 10
Алесса, услышав пение, сбавила шаг, и из переулка выплыло не меньше десятка фигур, облаченных в плащи. Их белоснежные одеяния резко контрастировали с опускающейся темнотой и грязной обстановкой. Она прищурилась, чтобы прочитать слова, вышитые на спинах багровыми нитками. «Братство Верита».
Прохожие собирались, завороженные зрелищем. Что казалось неудивительным. Звуки едва различимого ухом гудения группы пустили по коже Алессы мурашки, а капюшоны, скрывавшие лица незнакомцев, создавали неземную атмосферу таинственности.
Когда одна фигура отделилась от остальных и скинула капюшон, продемонстрировав выразительное лицо и преждевременно поседевшие волосы, Алессу сковал необъяснимый страх, отчего волосы на затылке встали дыбом. Мужчина доброжелательно улыбнулся, и несколько людей зааплодировали, хотя он не успел произнести ни слова.
Умышленно встав за границей тусклого света, что отбрасывал уличный фонарь, он поднял большую книгу. Не официальную копию священной Вериты – а уж Алесса была способна отличить подлинник от подделки, – но символы на обложке имели определенное сходство с настоящий версией, дабы ввести в заблуждение большинство людей.
Женщины в первых рядах восхищенных зевак толкались, чтобы занять место получше, и взирали на фигуру в белом с благоговейным восторгом. Только тогда Алесса смогла уловить произнесенное шепотом имя. Айвини.
– Наши боги просят нас верить, – молвил он низким, почти гипнотическим голосом. – Убеждают, что мы благословлены священными спасителями.
«И сегодня вы чуть не убили одну из спасительниц».
– Но мы стали самодовольны. Доверчивы. Наивны. – Черты его лица смягчились, он мастерски изобразил печаль и в то же время проницательным взглядом продолжил изучать реакцию толпы. – Я спрашиваю у вас, уверены ли вы, что наша почитаемая Финестра спасет нас, или, как и я, считаете, что боги испытывают нас?
Девочка в перемазанном платьице распихивала все растущую толпу и протягивала потрепанную шляпу, но многие ее игнорировали, сжимая свои кошельки крепче и стараясь не встречаться с ней взглядом.
Айвини перешел на зловещую монотонную декламацию, и люди затихли.
– В утраченном писании было предупреждение о восхождении лже-Финестры. Той, которую верующий мгновенно изобличит.
Он обвел зрителей взглядом, но его всезнающий взор задержался на Алессе не дольше, чем на остальных присутствующих. Ах, какова теория! И все же он был убедительным лжецом. Качая головой, словно ему больно выговаривать следующие слова, он прижал руку к сердцу.
– И вот она восседает в нашей Цитадели, убивает наших драгоценных Фонте, изнеженная девчонка, несмотря на ее злодеяния. Посланная Богиней? По крайней мере, в этом нас убеждают. Но стала бы Богиня посылать ради нашего спасения убийцу? Сомневаюсь. Нет, она отмечена скорее Кролло.
Проходивший мимо юноша с непослушными темными волосами и загорелой бронзовой кожей глянул на толпу с презрением, и Алесса расслабилась. Хоть кто-то не велся на чушь, которую нес этот святоша.
– Я вас спрашиваю, – повторил Айвини и многозначительно посмотрел на зевак. – Когда демоны спустятся, дабы сожрать все живое на Саверио, наша дорогая Финестра хотя бы притворится, что отправляется на сражение, или рассмеется нам в лицо, пока наших бравых солдат будут истреблять? Станет ли подбадривать тварей, пока те будут прогрызать стены крепости, или отворит им ворота сама? А кто погибнет первым? Кто будет страдать больше прочих, как не вы, заточенные снаружи?
Вымаливающая пожертвования девчушка споткнулась и повалилась на землю, рассыпая монеты. Ее пронзительный крик прервал речь Айвини, и святоша, громко вздохнув, направил к ней одного из своих прислужников.
Алесса не могла протолкнуться к бедняжке, но возрадовалась, что ей все-таки помогут.
Ряженый мужчина наклонился к девочке и схватил ее за тунику, заставляя подняться на ноги.
– Блаженны несчастные, ибо не ведают, что творят. Тебе не понадобились бы монеты, если бы хватило ума прислушаться к лучшим из нас.
Нахмурившись, Алесса невольно сделала шаг.
– Отпусти ее. – Зеваки растеклись по сторонам, словно масло под лезвием раскаленного ножа, и вперед выступил юноша, чья насмешка слегка страшила. Он, вероятно, был старше Алессы всего на несколько лет, но шествовал с решительностью человека, уверенного в том, что остальные расступятся перед ним.