Этапы большого пути. Сатира без юмора - страница 42

Сказка и только! Вот только зло не наказано. Вам интересно узнать, что натворил наш герой? Был в командировке, засиделся с товарищами в пивбаре. Пошёл на остановку, чтобы ехать в гостиницу, понадобилось ему по малой нужде. Куда бы он добежал? Бежать не знал, куда в ночном городе, в незнакомом районе. Заскочил за угол. А тут автомобиль осветил его фарами. Забрали человека, а он вовсе не был жутко пьяным, а вот приспичило. Заплатил штраф и отправился в свой номер. Пришло извещение на работу. Начальнику не нравился прямой и честный Репин. Давно ему хотелось наказать несговорчивого работника. И наказал. Позвонил во все организации, приказал, чтобы нигде его не принимали на работу даже дворником. И не принимали. Это уже не сказка, а наша обыкновенная действительность. Мог бы и фамилию настоящую назвать моего знакомого, но не буду. Подобные Репины рядом живут, возможно, не хотят вспоминать свои сказочные приключения.

Сейчас, когда все мои читатели отравлены гласностью, а очереди у железнодорожных касс исчезли, сатирические опусы создавать стало почти невозможно по причине исчезновения комичных ситуаций, которые вполне могли бы служить источником вдохновения. Считаю, нужно ещё пожить в перестроечной среде, чтобы привыкнуть к ней и, за кустами, нарождающейся демократии, увидеть будущий лес чудесного существования народа, и читателей. Но жить становится всё труднее и грустнее. Поэтому ничего смешного в этом рассказе не обнаружите, хотя и дочитаете до последней буквы. Но лучше не читайте, не советую. Напрасно потеряете время. Сам я этот рассказ давно не читал и незнаю насколько актуален в ваше время.

Кто хочет упасть с большой высоты в море или нырнуть глубоко в реку, когда плаваешь неважно, а точнее сказать, стилем «утюг», тот должен быть глупцом или авантюристом. Каменщик Миша Кадушкини не был ни тем, ни другим.

Решил не брать путёвку в джунгли Амазонки, надумал провести отпуск с женой в родной деревне, что почти уже состыковалась с городом, в который он уехал, окончив восьмилетку. Друг позвонил, сказал, что свободен, что после операции не дают нормально работать.

За нашей деревенькой Берёзовый Лог обширный пруд. Он был естественно, не такой и огромным, как казалось в детстве — это Миша был тогда ещё очень маленьким. А возможно, время и химикаты, стекающие с полей, ферма коровья, построенная неподалёку, сделали коварное дело. Экология — святое для всех определение.

Навоз — в овраг, куски бетона — в берёзовую рощу. Миша знал, что в колхозе не церемонятся с окружающей средой, но чтобы так бессовестно… А карасики в пруду, несмотря на всё, почему-то размножались. По привычке. Если окружающая среда хочет жить, тут уж и химеонавозотерапия бессильна.

Накопав червей под старой ивой, Миша Кадушкини его школьный приятель Макарка Куинджин, по прозвищу Люкс, с провизией и котелком потопали на другую сторону речки. Речкой называли в деревне этот самый старый пруд. Называли в детстве, но когда мальчишки вырастали, название оставалось у них в памяти прочно и на века.

Миша восторгался, как и каждый горожанин, увидев бабочку, паутину, увешанную каплями росы, а Макарка, сняв полосатую кофту, сопел и курил. Он не был городским, а всю жизнь проработал на ферме, и этих паутин перевидал. — Мише и не снилось. Но рассказ не об этом — это ещё начало.

Ловят друзья обитателей пруда, разговоры степенно ведут, курят самосад и природой наслаждаются. Талоны кончились на курево ещё в марте Перебои с табаком принудили сельских маркетологов разводить махорку. Махорка — не Золотое руно и не Капитанский и даже не Турецкий, но без добавок и примесей. Макар в махру сухие цветы донника добавляет. Запах идёт от цигарок приятный, не хуже, чем от Нептуна. Миша, будто, между прочим, сказал:

— Давай телят возьмём, ферму откроем.

— Пасти ты их, где будешь? — смачно плюнул Люкс в воду. — Подпахали под крыльцо.

— Кто подпахал? — усмехнулся Кадушкини. — Ты. Ну, твои братья. Вдоль каждой лесополосы дорог накатали. Хозяева так не делают.

— Вы и накатали, — сказал весело Макарка-Люкс. — Чужие тут не ездят. Из города чешете облепиху ломать, смородину драть. Злодеи какие-то. По посевам шуруете.