Это Б-о-г мой - страница 10

Рационалист предпочитает конструировать свою теорию иудаизма, исходя из ясных и явных фактов: необыкновенная жизнестойкость евреев, сила и влияние Торы, неоспоримость еврейского вклада в западную культуру. Он отвергает Б-га как реальный факт, но признает Его как творение человеческого воображения. Рационалист находит в еврейском законе связь с древним семитским законодательством, что, на его взгляд, служит свидетельством того, что время и место этого законодательства именно таковы, как утверждает наше учение. Он не отказывает еврейскому закону в мудрости, величии, глубокой нравственности и необыкновенной жизнеспособности, но отказывает во всем остальном.

Еврейская национальная традиция живет уже тридцать веков. В ней накопились опыт и мудрость многих поколений. Различие во впечатлении от толкования Торы ученым раввином и от рационалистического толкования иудаизма примерно такое же, как различие во впечатлении между оперой Моцарта и рецензией на эту оперу в газете. Скептик претендует на то, что его толкование современно, научно и соответствует объективной истине. Религиозный взгляд для него — это только наивная мечта, пусть даже очаровательная и неумирающая, но все же мечта. Арелигиозный мыслитель считает скептика всего-навсего неинформированным дилетантом. И в этом все дело.

Это непрекращающийся старый спор, и мы не решим его тем, что каждая из сторон построит еще один очень высокий забор из громких слов в защиту своей точки зрения. Давайте попробуем действовать по методу людей, которых считают героями современной мысли, — физиков. Они утверждают, что свет ведет себя таким образом, что в некоторых отношениях его можно интерпретировать только как действие волны, другие же свойства света дают основание ученым считать его потоком частиц. Казалось бы, возникает неразрешимая дилемма, но физики не отчаиваются:

современный здравый смысл — или бравый смысл — подсказывает им, что можно использовать сочетание волновой теории и теории частиц, чтобы прийти к истине, исходя из тех знаний, которые имеются в нашем распоряжении сейчас, оставляя окончательное суждение будущим поколениям.

Вот это-то можем сделать и мы. Я описываю и объясняю иудаизм для тех, кто хочет что-то о нем узнать, какова бы ни была причина их любознательности. Свет этой веры горел дольше, чем свет какой бы то ни было другой веры. И он до сих пор горит — свет религии, в которой заключен источник западной религии и даже источник этического гуманизма, склонного вообще отрицать саму религию. Этот свет озаряет наше исследование. Мы можем исследовать этот свет в комплексе, как его ни называй — волнами ли, частицами ли, или смесью того и другого.

Остановимся на символах и обрядах. Они представляют собой, если можно так выразиться, технические средства, при помощи которых выжили евреи, что так поражает воображение. Конечно, эти символы лишь средство, ведущее к некой цели — исторической миссии еврейства (если только вообще верить в такие миссии); кроме того, эти символы — интересный объект для социологического исследования. Но чем бы они ни были с них можно начать исследование иудаизма, чтобы, в конце концов, как можно глубже проникнуть в сущность религиозных видений Моисея.

Конечно, обрядовую символику изобрели не евреи — она есть в каждой культуре. Человеческая жизнь так коротка, так разнообразна и так сложна, что она истерлась бы без остатка — или вообще не существовала бы — без той системы символов и обрядов, которые изобрел еще Адам, отделивший себя от животных. В передаче другому лицу права собственности на нью-йоркский небоскреб не меньше сложности и символических действий, чем в коронации римского императора. Такие символы различны в различных видах деятельности, в различных странах, в различных культурах, в различные эпохи; но нет вида деятельности, нет страны, нет культуры, нет эпохи без своей символической стенографии.

Обряды и символы египетской религии, вавилонской финансовой системы, византийской юриспруденции давно канули в Лету, хотя люди все еще изучают их из любопытства или для того, чтобы они помогли им объяснить что-то в нашей современной жизни.