Это – наша история - страница 14

23 апреля 1944 года пришлось мне быть в деревне Морочково. Вся она была сожжена. В погребах хат жили эсэсовцы. В день моего при­бытия туда их должна была сменить немецкая часть, но мне все-таки удалось поговорить на латышском языке с несколькими эсэсовцами, фамилии коих не знаю. Я спросил у одного из них, почему вокруг де­ревни лежат трупы убитых женщин, стариков и детей, сотни трупов непогребенные, а также убитые лошади? Сильный трупный запах но­сился в воздухе. Ответ был таков: «Мы их убили, чтобы уничтожить как можно больше русских».

После этого сержант СС подвел меня к сгоревшей хате. Там лежа­ло также несколько обгорелых полузасыпанных тел. «А этих, — сказал он, — мы сожгли живьем».

Когда эта латышская часть уходила, она взяла с собой в качест­ве наложниц несколько русских женщин и девушек. Им вменялось в обязанность стирать белье солдатам, топить бани, чистить помеще­ния и т, п.

После ухода этой части не более ротного соединения, я с помощью еще нескольких человек разрыли солому и пепел в сгоревшей хате и извлекли оттуда полуобгорелые трупы. Их было 7, все были женски­ми, и у всех к ноге была привязана проволока, прибитая другим кон­цом к косяку двери. Мы сняли проволоку с окоченевших обгорелых ног, вырыли семь могил и похоронили несчастных, прочитав «Отче наш» и пропев «Вечную память».

Немецкий лейтенант пошел нам навстречу. Он достал доски, гвоз­ди, отрядил в помощь нам несколько солдат, и мы, соорудив семь пра­вославных крестов, водрузили их над могилами, написав на каждом: «Неизвестная русская женщина, заживо сожженная врагами русского народа — латышскими эсэсовцами».

На следующий день мы перешли маленькую речку и нашли вблизи ее несколько деревянных хат и жителей При виде нас последние испугались, но нам удалось быстро успокоить их. Мы показали им семь свежих крестов и рассказали о том, что видели и сделали. Крестьяне горько рыдали и рассказывали о том, что им пришлось пережить во время пребывания здесь латышских СС.

В начале мая мес. в районе деревни Кобыльники в одной из ложбин мы видели около трех тысяч тел расстрелянных крестьян, преимущественно женщин и детей. Уцелевшие жители рассказывали, что рас­стрелами занимались «люди, понимавшие по-русски, носившие черепа на фуражках и красно-бело-красные флажки на левом рукаве» -латышские СС.

Не помню названия деревни, в которой мое внимание привлекла туча мух, круживших над деревянной бочкой. Заглянув в бочку, я увидел в ней отрезанные мужские головы. Некоторые были с усами и бородами. Вокруг деревни мы нашли немало трупов расстрелянных крестьян. После разговора с уцелевшими жителями, у нас не осталось сомнения в том, что и здесь также оперировали латышские СС, показавшие свое мужество и неустрашимость в расправах над беззащитным населением.

Все остальное, творимое ими, кажется ничтожным по сравнение с той страшной бочкой и заживо сожженными в хате женщинами.

На такие же факты пришлось натолкнуться и в бывш. Псковской губернии со стороны эстонских СС.

Не удивительно, что все мужское население уходило в леса — в партизаны, чтобы оказать хотя бы тайное сопротивление подобным отрядам, не будучи в силах справиться с ними другим путем. Таким образом, подобные отряды порождали партизанщину.

К сожалению, ни названия, ни номера частей, занимавшихся зем­ствами, я не знаю…

Представляя вышеуказанный доклад на Ваше распоряжение, я на деюсь, господин полковник, что будут приняты меры для ограждение русского населения от повторения описанных зверств.

Поручик В.Балтинш»

Можно было бы привести и еще ряд документов, но думаю, что приведенных вполне достаточно.

Если говорить о событиях в Прибалтике 1945—1952 годов, то надо учитывать дополнительные очень важные обстоятельства. Сражаясь в рядах Красной Армии, в боях с немецко-фашистскими войсками погибло за годы Великой Отечественной войны: эстонцев — 21,2 тыс. человек; латышей — 11,6 тыс.; литовцев — 11,6 тыс. человек. Всего —- 44.4 тыс. «коренных» жителей Прибалтики (см.: Военно-исторический журна2000, № 2, с 23). При фактическом соотношении безвозвратных по­терь к общему служивших в Красной Армии, составляющему около 20%, это означает, что в рядах Красной Армии сражалось против немецких фашистов, их союзников и пособников свыше 220 тыс. солдат и офи­церов прибалтийских национальностей. Нужно иметь в виду еще два обстоятельства: во-первых, абсолютное большинство латышей, литов­цев и эстонцев (92—97%) проживало на территории Прибалтики, во-вторых, если лица большинства иных национальностей СССР призыва­лись в армию на протяжении всей войны, то из прибалтийских наро­дов служили в Красной Армии лишь те, кто находился на момент начала войны на действительной военной службе, пошли добровольно или были призваны в армию в июне-августе 1941 года.