Это не оппозиция, это грантососы! (без илл.) - страница 2

— Но ты же говоришь, что они практически все такие в Праге. Где же тогда настоящая белорусская оппозиция?

— А что такое оппозиция? У нас в Белоруссии нет оппозиции. В Советском Союзе в Белоруссии не было ни одного диссидента. Единственное упоминание о Кукобаке, но он в Москве был. Это единственный случай. Не было её там, и нет. Это всё грантососы, это не оппозиция.

— По твоему мнению, никакой опасности для власти белорусская оппозиция не представляет?

— Никакой.

— Но её же кто-то содержит?

— Можем опять же вернуться к киевским событиям. Кто кормил Майдан? То же самое и здесь, например Радио «Свобода». Вернёмся к тому, чем они занимаются. Это не журналистика, это пропаганда. Какая оппозиция? Что такое оппозиция? Известный блогер — это как известный суслик. То есть — известный среди сусликов. То же самое, что Славомира Адамовича[14] задержали у метро в Минске за украинский флажок. У него украинский флажок был — факт. Но я уверен, что его задержали по другой причине. То есть ему нужно было пропиариться где-то. Хулиган — и всё.

— Много писали об арестах накануне чемпионата мира по хоккею.

— Какие аресты? Кого? Сейчас перед чемпионатом[15] «зачистка» была. Мне очень понравилось: выходит заявление, опять же христианских демократов, что в изоляторе 300 человек политических. И тут же на другом сайте информация — закрыли всех проституток и бомжей.

— Периодически попадаются в печати подобные сообщения об арестах.

— Это попадается всё та же самая публика. Эти христианские демократы, сектанты, это молодёжь. Не могу понять, откуда она повылазила. Это никто. Зовут их никак. И кроме того, что некто сидел пять раз, у него других заслуг нет. Там нет реальной оппозиции.

— А местные белорусы?

— Возьмём, например, Юрия С.[16]. Он вообще не имеет никакого отношения к политике. И близко не стоял. Его оппозиционная деятельность заключалась в том, что он по пьянке с анархистами снялся у нас в эпизоде фильма про молодёжь — и всё. После меня убежище выдали всем белорусам, которые были в лагерях. Буквально всем, в течение месяца. Вся деятельность этих «оппозиционеров» сводилась к неуплате налогов или пьянке в общественном месте, что вроде как тоже может быть формой политического протеста.

— При чём же тут остальные?

— По принадлежности, потому что я их знал. Есть такой пунктик в законе: «принадлежность к соцгруппе, которая является преследуемой или может быть потенциально преследуема».

— Можно сказать, ты выпустил джинна из бутылки?

— Буду загонять его назад. Многие беженцы, которые здесь живут, в Белоруссию спокойно через Россию ездят. И никто там их не ловит, они там никому не нужны. Один известный оппозиционер здесь картинками торгует. Да, он участвовал в работе Белорусской партии свободы, это ультраправые. Был одним из активистов. Но опять же, он — предприниматель, он не платил ни налоги, ни за товар, поэтому тут чистой воды экономическая деятельность.

Я там довыёживался с газетой анекдотов про Лукашенко, мне было сказано, что батька сам приехал в прокуратуру, топал ногами. Меня предупредили, что минимальный срок — пять лет.

— И при всём при этом ты не боишься возвращаться?

— Уже не боюсь.

— Почему?

— Потому что годы прошли. 15 лет. Как бы всё устаканилось. Понимание пришло со всех сторон. Была молодость, максимализм, в чём-то глупость, неправильная оценка ситуации.

— А сейчас уже правильная, после 15 лет в Европе?

— Да.

— Можно услышать ещё доводы, почему тебя потянуло обратно?

— Дом. Если я буду что-то делать, то дома. И отдавать налоги в белорусскую экономику.

— Помимо экономических и духовных показателей есть ещё причины?

— Медицина. У меня проблемы со здоровьем. Мне там пообещали друзья, что после возвращения я пройду полный медосмотр.

— А в Чехии это невозможно разве со страховкой?

— Кто здесь будет со мной цацкаться сверху донизу? Не будут.

— Ты не был дома 15 лет?

— Ни разу. У меня там уже все поумирали. Что мне здесь делать? Ерундой заниматься я могу и там. Анекдоты рассказывать, газетки издавать. Там от этого будет больше пользы, чем здесь, тем более что «Молодой фронт» (это у меня уже такая идея фикс) я закрою принципиально.