Это война, братишка - страница 12

Подошла к шкафу и обомлела.

– Ёжики-иголки… – с трудом вымолвила, не веря своим глазам. – Мамочки… – я готова была разрыдаться. – А-а-а-а! Божечки-кошечки! Градов… – потрогала лицо и подошла ближе к зеркалу. – Мои волосы… Ар-р-р-р,… – запрокинула голову, обречённо рыча и одновременно закипая праведным гневом. – Волосики… милые мои… хорошие… волосюшечки… – судорожно трогала пальцами каждую прядь, испачканную чернилами. – Ну, Градов! Дерьмоед несчастный! – зло рыкнула, приходя в себя от первого шока. Руки мелко затряслись, и я запыхтела, желая немедленной расправы. Повеселиться захотел, братишка?! Ну, я тебе устрою Вальпургиеву ночь! Чтоб тебя ведьмы в задницу поимели! Метлой! Говнюк доморощенный!

Я ходила и пыхтела, и сопела, потом остановилась и обнаружила, что половины ёжиков на пижаме не хватает, а вместо них красуются свежие дырочки. И так мне смешно стало…

– Ну, а ёжики тебе зачем, придурок? – спросила, усмехаясь. Злость медленно уступала место холодной расчётливости. Конечно, это был предел, который Макс благополучно перешел. Спускать эту выходку на тормозах я не собиралась. Попадись мне сейчас Макс – я попросту сломаю ему пальцы. А так как, судя по всему, его нет, будем готовить холодную месть.

Решительно сняла пижаму, сразу с ней попрощавшись, надела футболку, голубые шорты и вышла из комнаты. Меня встретил очередной срач. Видимо, Максик всю ночь старался, баночки раскладывал, презики распаковывал. Думает, наивный, я купилась на дешёвый развод и не слышала, как метёлки свалили через пять минут.

В отличие от самого Макса я знала, что он далеко не тупой алкаш и бабник. Парень прилежно учился, как и я окончил школу с отличием, иначе бы не поступил в свою музыкальную школу, но в парне всегда присутствовал дух долбанутого рокера. И я уверена, что Макс намеренно испортил мне волосы, чтобы вывести из себя. Только зачем ему война? Неужели предложенный мир совсем братца не устраивает?

Этот вопрос я оставила на потом и решила заняться другим, не менее важным делом: пошла в душ. Там я тщательно тёрла голову, но безуспешно. Верхний слой чернил, конечно, смылся, но краска успела впитаться. Я получилась розовая в синюю полосочку. Просто очаровашка, едрить-колотить! Чтоб тебя, Максимка, педики в темном переулке поймали!

Завязала волосы в пучок на макушке, оделась, сгребла наличность и пошла в салон, делать нечего. Нашла подходящий и на вид приличный, вошла внутрь.

За стойкой меня встретила улыбчивая латиночка с африканскими косичками длиной до попы и в босоножках на высоченном каблуке.

– Добрый день, милая! – радостно воскликнула девушка. Обняла меня и поцеловала в обе щеки. Я малость растерялась. Вот это сервис! – Расслабься, дорогуша, «Лотос» станет родным для тебя, если ты позволишь сделать нам из тебя красавицу.

– Э-э-э… – я немного зависла. – Это точно парикмахерский салон, а не агентство эскорт-услуг? – уточнила на всякий случай.

Латиночка звонко рассмеялась.

– А ну, брысь, негодница! Всех клиентов мне распугаешь, – из-за шторки выплыла очаровательная негритянка полной наружности. – Я Ирма, хозяйка этого заведения. Могу ли я тебе помочь, милое создание со скейтом в руках? – Тетенька сложила губы трубочкой и руки на груди.

Я усмехнулась, сняла кепку и дёрнула резинку: разноцветные пряди рассыпались по плечам удлинённым каре.

– Дева Мария! – воскликнула женщина и посмотрела на латиночку. – Вики, нам понадобится помощь. Зови Эдуардо.

– Э-э… может, без Эдуардо обойдёмся? – Меня просто смущают мужчины в качестве мастеров, хоть я и наслышана об их профессионализме.

– Не говори глупостей, – отмахнулась Ирма и повела меня в зал. – И ничего не бойся. Эдуардо из тебя такую конфетку сделает...

– Из меня уже сделали конфетку, – хмыкаю в ответ.

– Руки бы оторвать создателю, – сердито шипит женщина и нравится мне ещё больше.

– Мама Мия! – кричит вошедший Эдуардо, очень не типичный на вид мастер-мужчина. Я думала, они все – геи, а этот… ну, он симпатичный, очень крепкий, в брюках и белоснежной рубашке. На руке татуировка, пару перстней на пальцах, чёрные волосы с одного бока выбриты и уложены на другой. На вид – приличный мужик.