Это время - страница 5
этот дом,
облицованный
мемориальными досками.
"Подступала поэма..."
Подступала поэма.
Она изводила меня.
То манила доступностью легкой,
а то — не давалась.
Подступала поэма.
Звучать начинала, дразня.
А потом
за границами голоса
вдруг оставалась…
Если я уезжал,
то она меня честно ждала,
терпеливо ждала
на ступенях у самого дома.
Подступала поэма.
Невнятной и точной была.
Сумасшедшей и невозмутимой.
Жестокой и доброй…
А однажды приснилось мне:
я нахожусь на посту.
И ночная дорога,
как пеной,
туманом закрыта.
Вдруг почувствовал я,
как приходит
в мою немоту
ощущение ритма,
звенящая яростность
ритма!
Этим медленным ритмом
я был, будто льдами,
затерт.
Он во мне тяжело нарастал,
колыхаясь и зрея…
— Кто идет? —
— закричал я.
— Стой!
— Кто идет?..
И услышал спокойный ответ:
— Время.
"Не навреди, эскулап..."
Не навреди, эскулап,
истомленному хворью,
не запятнай равнодушьем
стерильный халат.
Совесть твоя
да наполнится
страстью живою!
Да не останется фразою
твой Гиппократ!
Пусть эта клятва продолжится
в дне заоконном,
пусть возле самого сердца
забьется в груди.
Необходимостью станет.
И станет законом:
«Не навреди, человек, человеку.
Не навреди!»
Остановись
и прислушайся к странному грому,
этот большой и забывчивый
век
огляди.
Женщине,
хлебному колосу,
шару Земному —
даже во славу,
даже во имя —
не навреди!
Не навреди, человек,
ни березе,
ни морю,
влажной тропинке
и птице,
летящей во тьму.
Вместе со всею своею
немыслимой
мощыо
не навреди ненароком
себе самому…
Не обольщайся
цифирью немедленных выгод,
реки корежить
и горы срывать погоди.
Вместо того,
чтоб, не думая,
что-то воздвигнуть,
лучше остынь и подумай.
Не навреди…
Я понимаю
размах озорного азарта,
силу твою понимаю,
но, как ни крути,
если ты веришь,
что жизнь
не окончится завтра
собственным внукам и правнукам
не навреди!
Не навреди и сегодняшним
детям и листьям.
И, оставаясь достойным
пути своего,
не навреди никому —
ни далеким,
ни близким.
Близким — особенно.
Это ведь
проще всего.
ВЕТЕРАНЫ В ШКОЛЕ
Встречает ветеранов музыка.
Всем пенсиям наперекор,
они ведут
«Уроки мужества»
в обычных классах средних школ…
Вновь — танки!
Снова грохот дизельный.
Блиндаж в обугленном леске.
И друг —
еще живой,
единственный! —
лишь капля крови
на виске…
А в классе
время перепутано.
А в классе
тихо и светло.
И смотрит ветеран,
как будто бы
жалеет,
что оно прошло —
то
побежденное отчаянье,
тот
пулеметный перестук.
И сон в снегу.
И грязи чавканье.
И —
никаких тебе простуд!..
Там небо
от разрывов морщилось,
смертельная
кружилась мгла…
Но там была еще и молодость.
Прекрасной
молодость была!
О XЛЕБЕ
Ему,
шумящему кругом,
стать может
на ветру упругом
и дождь —
то другом, то врагом,
и солнце,
то врагом, то другом.
Он — хлеб,
Забота всей страны.
Еженедельно.
Ежечасно.
Пред ним — огромным—
все равны.
Ему — живому —
все подвластно.
За ним — года,
за ним — века.
Он — хлеб.
Бессонница народа.
О нем —
решения ЦК.
О нем —
раздумья хлебороба…
И сон не в сон,
и синь не в синь,
и на подъемах стонут ЗИЛы.
И кажется, что нету
сил!
Но всё-таки
приходят силы!..
Зато
просторней жизнь сама
и ярче
свет ее высокий,
когда течет он в закрома —
хлеб выстраданный.
Хлеб весомый!..
…Будет под этим задумчивым небом
спелая осень
шагать по земле.
Вечное солнце
горячего хлеба
да воссияет
на каждом столе!
ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ЧАСТНИК
В суете равнодушных,
на глазах безучастных,
уставая от мыслей,
забот и зевот,
рядом с нами
живет государственный частник.
И —
пора бы признаться —
неплохо живет.
Он в щеках округлился,
он в бедрах раздался.
И как будто
давая уроки судьбе,
он повсюду
(конечно, за счет государства!)
проповедует принцип:
«Ты — мне, я — тебе…»
Он — на службе.
Но только,
плюя на законы,
может он,
подчиняясь себе самому,
не достроить завод,
не отправить вагоны,
если это
не выгодно
лично ему!
Он стремится урвать.
Он доходы считает.
Потому,
презирая и меру, и такт,
он за так
разговаривать с вами
не станет,
не подпишет «за так»,
не поможет «за так»!
Он сопит и ловчит,
грезит и маракует,
строит новые планы,
глотая слюну.
Oн
своими обязанностями
торгует!
Широко и талантливо
грабит
страну!
В институтах,
на стройках,
в совхозах и трестах,
запасая себе и на нынче,
и впрок,
он блюдет
неприступность своих интересов,
с государства взимая
немалый налог!
О, прочнейшая вязь
отношений особых,
потаенных путей,