Этот волшебник — Новый год! - страница 47

— Не исключено, что за девять лет воспоминания, которыми вы себя мучаете, исказились.

Нет, это было не так: она помнила все — мысли, чувства, слова лжи, каждую мелочь…

— Я нашла квитанцию от очень дорогих женских часов и решила, что это, конечно же, рождественский подарок Трентона мне. Сумма была невероятной, я тогда не могла покупать ему столь же дорогие подарки. Я почувствовала неловкость, мое сердце переполнилось любовью к нему. — Она рассказывала об этом тихим, монотонным голосом, в который раз обвиняя себя.

— Сколько вам было лет? — прервал ее Керк.

Она пожала плечами.

— Двадцать… двадцать один.

— Вы были молоды.

— Я была достаточно взрослая, чтобы во всем разобраться.

— О, не будьте столь строги к себе.

Аманда усмехнулась: он старался приободрить ее.

— Я уже работала на двух работах, но, чтобы купить ему лучший подарок, пожалуй, взялась бы еще за одну.

— А где работал Трентон?

— Он учился на юридическом факультете.

— А!

Аманда вздрогнула. Вот оно — хорошо знакомое восклицание, обычно вырывающееся у людей, которым конец истории уже ясен. Что ж, ранние браки нередко распадаются, ничего с этим не поделаешь. Только вот Аманда никак не думала, что такое может случиться с ней.

— Продолжайте, — настойчиво попросил он.

— Остальное вы знаете. — Аманда глубоко вздохнула и попыталась встать.

Керк удержал ее, положив свою руку на ее.

— Расскажите мне все.

Ей не хотелось делать это, но его мягкий тон растопил ее холодное отчуждение. Еще никому и никогда она не рассказывала все до конца.

Пальцы Керка переплелись с ее пальцами, и Аманда ощутила его молчаливую поддержку.

— Я… я тоже купила ему часы, — начала она. — Это была прямо какая-то романтическая история: ну, знаете, усталая жена, возвращаясь с работы, видит в витрине ювелирного магазина красивые мужские часы и потом отчаянно копит на них деньги, надеясь, что никто не опередит ее и не купит их прежде. — Аманда искоса взглянула на Керка. — В общем, вспомните любой сентиментальный фильм на рождественскую тему, и вам сразу станет все ясно.

Керк стряхнул искусственный снег с ее рукава.

— Не мучайте себя так, не то вы рискуете никогда не избавиться от печальных воспоминаний.

— Но это-то в любом случае останется со мной.

Он засмеялся.

— А что произошло? Ему не понравились часы?

— Нет, они ему очень понравились: он говорил, что такая вещь совершенно необходима юристу, и постоянно любовался ими, благодарил меня. В общем, разыграл неплохое представление.

— А ваши часы?

Аманда нервно сглотнула.

— Весь праздник я ждала — вот сейчас он порадует меня подарком.

— Постойте, — Керк вздрогнул, — вы с такой горечью рассказываете… я не могу этого вынести.

— Я же предупреждала вас. — Она делилась с ним своими ужасными воспоминаниями, а он шутил.

Увы, ее история действительно напоминала сюжет посредственной мелодрамы и, пожалуй, мало походила на трагедию… на кошмар, который по ее собственной прихоти преследовал ее все эти годы.

— И как же закончилась эта горестная история?

Сейчас придется рассказать Керку о том, о чем ей особенно больно было вспоминать.

— Я думала, мой муж осознал, что не сможет сделать такой дорогой подарок, и вернул часы назад, поэтому накануне Рождества я зашла в ювелирный. Но нет — он и не думал возвращать их, даже попросил сделать на них надпись: «До той поры, когда придет наше время». Или что-то в этом роде.

Керк заулыбался. После жуткого момента, когда она решила, что он смеется над ней, Аманда тоже невольно улыбнулась — впервые боль не была столь острой.

— Разве не ужасно? — Улыбка исчезла с лица Аманды. — У него была любовница, и часы предназначались ей.

— Грустно. — Керк сочувственно улыбнулся. — Но почему вы обвиняете себя? Ведь в этой истории вы были пострадавшей стороной.

— Потому что, даже поговорив с продавцом, я так и не разобралась в ситуации. — Аманда с такой силой вцепилась в край деревянной скамейки, что поцарапала ногтями дерево. — Я и не подозревала, что Трентон с кем-то встречается. Я думала, что он занят только учебой.

— Вы работали на двух работах. Как вы могли узнать?

— Если бы я была хорошей женой…

— Аманда, не надо.