Ева рассказывает - страница 6

     — А это и есть лифчик, — усмехнулась Кира, видя моё недоумение. — Всё это плетение, да, и на руках тоже, это всё типа бретелек, чтобы чашки держать. И больше не для чего.

     — Бретельки? Да тут их несколько метров!

     — Ну да. Ты же знаешь, как часто они неудобны, приходится маскировать — то прозрачным пластиком, то тонким шнурочком.

     — А пряжечки на лопатках, а застёжка на спине?

     — Вот именно. А можно и не прятать, а выставить напоказ, да ещё не полметра жалкие, а несколько метров, вокруг тела завивающиеся. Вроде блузка сплетена из лямочек этих разросшихся. И всё тип-топ.

     Я осмотрела её. Никаких признаков нижнего белья сверху. Классно, но — не для меня.

     Уже когда шли в общагу, нагруженные свёртками, подружка замялась:

     — Что ж ты-то отстала? Мне не совсем удобно носить будет. Многое схожим купили, а вот это…

     — Должна привыкнуть к городу. Ты — быстро, я — медленно. Да носи, что хочешь, я не в обиде буду, ты что.

     — Ты-то нет, но буду я нехорошим фоном для твоей скромности. Знаешь, давай так сделаем…

     Её мысль касалась прежней, ажурной блузки. Она снова надела её, придя в общагу, но это раз на новокупленный белоснежный бюстгальтер, и я с удовольствием отметила тожесть цветов. Словно верхняя одежда, белая, из солидарности сравнивалась с нижним бельём, вытягивая его из "низости" и стыда показать, возводила в ранг себя, верхнего.

     — Видишь — растягивается, и петли деформируются, вытягиваются, косятся туда-сюда. Это чтоб разногрудым годилось, не подбирая чтоб по размерам. И по степени искажения вязанины можно даже по плоскому фото прочуять рельеф. Ну вот, а мы свяжем тебе такую же кофточку, но с грудкой по размеру, а деформацию устроим искусственно, накидами всякими и перехлёстами.

     — Это чтобы…

     — Да, чтоб выглядело так, будто большая грудь распирает стандартную вязку. Получится, как в киношной драке: чуть кого толкнут, он валится. Так и тут, чуть чашка на петли нажмёт, а они сами на неё лезут, не болтаться же на тела — и они растягиваются и перекашиваются, будто и впрямь давка не знай какая. Попробуем?

     И мы попробовали. Кирка вспомнила забытое вязание. Мы отлично проводили вечера в пустующей комнате для занятий, разговаривали, знакомились всё ближе и ближе. Моё тело было под рукой, примеряли часто-часто. Иногда перед коллоквиумом я читала ей вслух, заучить чтоб.

     В конце концов что-то получилось. Правда, мне пришлось раскошелиться на белое бикини, мне ведь надо, чтоб на этикетке официально числился купальник, то есть для огляда предназначен, а любой лифчик — это ж нижнее, не для глаз, бельё, будь даже он так украшен, что явно не для тьмы пододёжной. Да и украшения-то какие-то неприличные, распаляющие мужчину. И чтобы вот сквозь одежду всем проглядывало?

     И бикини-то верх пришлось заставлять себя надевать, бормоча, что здесь все так ходят, что Кира со мной рядом такая же пойдёт, для того и вязали, чтоб вместе смотреться. И всё равно не по себе было. Хотя и дух, если к себе прислушаться, захватывало.

     Но даже и с таким бикини я не осмеливалась показаться на людях. А Кира подталкивала. Пришлось её признаться.

     — Хм, — призадумалась верная подружка. — Отступать поздно. Такой труд вложен. Пересилить себя не можешь?

     Я помотала головой, опасаясь вопроса: "Почему?" Что тогда отвечать?

     — Подумаем, почему, — к счастью, сказала сама Кира. — Дело, наверное, в том, что ты заранее не уверена в дружелюбии компании, в которую попадёшь. Думаешь со страхом, что они с ходу начнут над тобой подтрунивать. У страха глаза навыкате. Так примерно?

     Я согласилась. Дружба она не только в общих гуляньях и обниманьях, поцелуйчиках всяких, она ещё и в помощи познания самой себя. А тут подружка угодила в точку.

     — Что ж, тогда надо выйти к ним наглухо одетой, и лишь когда освоишься, когда страх глаза свои захлопнет или хотя бы сузит, тогда и разоблачаться. Только как же это сделать? Третий слой одежды… Ладно, снимешь ты его под предлогом "жарко", а вот как оправдать надёв? Изыском, может, каким?