Евангелие для настоящей жизни - страница 8

Если мы ограничим наше внимание отдельными грехами, пренебрегая своей греховной природой, то никогда не обнаружим, насколько глубоко в действительности мы поражены грехом. Когда Давид молился своей знаменитой молитвой из 50 Псалма после того, как совершил прелюбодеяние с Вирсавией и убил ее мужа, он указал на первоисточник своих гнусных действий — свою греховную природу, приобретенную им еще в утробе матери.

Возможно, вы уже думаете: «Зачем уделять столько внимания греху? Это заставляет меня испытывать чувство вины. Я думал, вы собираетесь рассказать нам о неисследимом богатстве Христовом». Моя цель в том, чтобы каждый из нас осознал, что нам негде скрыться. В наших взаимоотношениях с Богом мы не можем оправдываться исполнением своих христианских обязанностей, какими бы полезными они ни были, или своей внешней нравственностью, какой бы образцовой она ни была. Вместо этого мы должны признать, как Ездра, что «беззакония наши стали выше головы, и вина наша возросла до небес» (Езд. 9:6).

Более того, даже глубокое, проникающее чувство своей греховности не выявляет нашего действительного положения. Нам следует оценивать себя не на основании собственного ощущения степени нашей нужды, а на основании того, что Бог вынужден был совершить, чтобы восполнить эту нужду. Наше положение было настолько отчаянным, что приемлемым решением этой проблемы была только жестокая и унизительная смерть Его собственного Сына на кресте.

Многие люди ошибочно думают, что Бог может просто взять и простить наши грехи, потому что Он — любящий Бог. Ничто не может быть дальше от истины, чем такое мнение. Крест говорит нам не только о нашем грехе, но и о святости Бога.

Когда мы думаем о Божьей святости, то обычно имеем в виду Его бесконечную нравственную чистоту. Это верно, однако в этом понятии заключено нечто большее. Основным значением слова «святой» является «отделенный», и когда мы используем его применительно к Богу, то, кроме всего прочего, это означает, что Он всегда отделен от любой степени греха.

Он Сам не грешит и не может терпеть грех или мириться с ним в Своих наделенных нравственностью созданиях. Он не похож на вошедшего в поговорку снисходительного дедушку, который закрывает глаза на озорное непослушание своего внука или не придает этому большого значения.

Напротив, Писания учат нас о том, что Божья святость реагирует на грех с неизменной и вечной ненавистью. Чтобы было понятно, скажу проще: Бог ненавидит грех. В псалмах сказано: «Нечестивые не пребудут пред очами Твоими: Ты ненавидишь всех, делающих беззаконие» и «Бог — судия праведный, и Бог, всякий день строго взыскивающий» (Пс. 5:6; 7:12). Таким образом, мы видим, что Бог всегда ненавидит грех и неизбежно выражает Свой гнев против него.

Следовательно, крест — это выражение Божьего гнева по отношению ко греху, а также — Его любви к нам. Крест выражает Его святость в Его решимости наказать грех даже ценой Своего Сына, а также Его любовь в том, что Он послал Своего Сына понести на Себе то наказание, которого мы так справедливо заслуживали.

Таким образом на вопрос: «Почему крест?» мы должны ответить, что Божья святость требовала этого как наказания за наши грехи, и что Божья любовь предоставила его для того, чтобы спасти нас от наших грехов. Мы не сможем постигнуть истинного значения креста, если не поймем что-то о святости Бога и глубине нашего греха. Именно неизменное чувство несовершенства нашего послушания, возникающее из-за постоянного присутствия и остаточной силы пребывающего внутри греха, все больше и больше направляет нас как верующих к абсолютной зависимости от Божьей благодати, данной нам через Его Сына, нашего Господа Иисуса Христа.

Когда в дальнейшем мы будем рассматривать то, что Христос сделал для нас, будем помнить о том, что все это стало необходимым из-за нашего греха. И только на черном фоне нашей греховности мы можем увидеть славу креста, сияющую во всем своем блеске и великолепии. Созерцая славу креста, мы также обнаружим, что Христос в том великом труде, что Он совершил для нас, не только решил проблему нашего греха, но также обеспечил для нас то «неисследимое богатство», о котором я упоминал в первой главе.