Евангелие от Джимми - страница 3

, он прибыл в Турин в 1978-м с группой из сорока ученых и семьюдесятью двумя ящиками оборудования.

— Господин президент, перед нами пожелтевшее от времени льняное полотнище, четыре метра тридцать шесть сантиметров в длину и метр десять в ширину, с изображением человека, подвергнутого бичеванию и распятого, как гласят Евангелия. Возраст человека — около тридцати, тип — древнейеменитский, рост — метр восемьдесят, вес — от ста пятидесяти до ста шестидесяти фунтов. Справа, на негативе снимка, сделанного в 1898 году Секондо Пиа, отчетливо видны рубцы от ударов плетью и различные раны, в точности соответствующие описаниям Нового Завета, — поэтому Плащаницу называют «Пятым Евангелием». Хотя правильнее было бы говорить о «Первом Евангелии», как о единственном, если можно так выразиться, свидетельстве тех событий.

Палец биолога переместился по контуру силуэта со скрещенными руками.

— Отпечаток тела на волокнах ткани, монохромный и поверхностный, напоминает подпалину: очевидно, речь идет о дегидратации целлюлозы, и, как нам удалось установить, это результат внезапного окисления, образовавшего альфадикарбонильные хромофоры.

— Конкретнее, — бросил президент.

— Желтый цвет. Словно бы внезапное и очень кратковременное выделение тепла и света, источником которых было тело после исчезновения, — так как отпечаталось оно плашмя, — обожгло поверхность ткани. Мы пытались воссоздать этот феномен в лабораторных условиях, но безуспешно. Изображение невоспроизводимо, а значит, мы можем утверждать, что оно не поддается фальсификации. Добавлю еще, что оно не состарилось, как состарилась бы краска, и что три пожара, в которых побывало полотно, не повредили его: ни время, ни внешние воздействия над ним не властны. Подводя итог, скажу, что перед нами краеугольный камень христианской религии, ее главное вещественное доказательство и научное подтверждение.

— Блажен, кто верует в то, чего не видел воочию, — обронил пастор Ханли, проповедовавший в прямом эфире по два с половиной часа каждое воскресенье.

Президент нетерпеливо переводил взгляд с одного на другого.

— Не понимаю, — сказал он, — почему научное подтверждение воскресения Христа неугодно истинно верующим.

— Порой надо сеять сомнения, чтобы пожать веру, — напомнил проповедник, который как настоящий профессионал умел поддерживать напряжение в своем телехраме между рекламными паузами. — Осторожность по отношению к чудесам есть прямой долг церкви.

— Все хорошо в меру, — возразил президент. — Я прекрасно знаю, что Апокалипсис предсказывает конец веры в преддверии второго пришествия Мессии, но это вовсе не значит, что надо сеять сомнения в душах верующих и радоваться уменьшению их числа. Нет, так править страной нельзя.

Он дернул подбородком в сторону Макнила, разрешая продолжать; тот перешел ко второму постеру и обратил внимание присутствующих на позитив снимка, на котором было видно, что пятна крови на ткани ярко-красные, на диво свежие, хотя за несколько столетий, в силу распада гемоглобина, должны были бы побуреть.

— А это точно не краска? — спросил Ирвин Гласснер, все меньше понимая, зачем его сюда позвали, и желая хоть как-то оправдать свое присутствие.

— Абсолютно точно. Мы подвергли полотно всем возможным исследованиям: под микроскопом, в рентгеновских, ультрафиолетовых, инфракрасных лучах, флуоресценцией, рефлектометрией, по тесту VP8 НАСА — никаких красящих пигментов в этих волокнах не обнаружено. А различные анализы подтверждают, что это кровь группы АВ.

Биолог обернулся к невозмутимому человеку в сером, до сих пор безучастно сидевшему на краешке глубокого кресла, и тот медленно, отчетливо, делая паузу на месте каждой запятой, дополнил его выводы: угол истечения крови соответствует движениям тела при дыхании, раны, повреждения, нанесенные посмертно, отличаются от прижизненных, и вопреки церковной иконографии, судя по расположению ран, гвоздями были пробиты не ладони, а запястья — иначе руки не выдержали бы веса тела. Что касается удара копьем, острие, скользнув по шестому ребру, пробило перикард, где скопилась серозная жидкость, и правое предсердие, наполненное кровью.