Евангелие от козы - страница 53

Смеркалось. Спрятавшееся за горной грядой солнце волшебным светом озаряло вечернее небо. Загнанные в пещеру козы, прежде чем угомониться на ночь, фыркали, топотали, взблеивали и мекали, создавая тот шумовой фон, который на многие тысячелетия станет отныне неотъемлемым спутником цивилизации. Юные пастыри расселись под открытым небом, вокруг пылающего недалеко от входа большого костра — изловив ещё три десятка коз, они почувствовали неудобство совместного с животными проживания: едкие запахи, блохи, крохотные, заставляющие чесаться, клещи.

Пчёлка варила мясо, вернее, руководила этим ответственным процессом, упиваясь ролью полновластной хозяйки — какая же это роскошь, быть единственной женщиной среди многих мужчин! Пусть не долго — пока вслед за юношами не пришли девушки их брачной группы — иметь возможность командовать двумя помощниками сильного пола!

— Ельм, брось этот камень! Он не то, что в котёл — в озеро не поместится! А ты, Влайд — тоже! Обвариться хочешь? Вода почти закипела, а ты лезешь в неё рукой! Нет, вы, мальчишки, ничего не соображаете в домашних делах! Ведь даже малышка трёх вёсен отроду не сунула бы руку в котёл с кипятком! — командовала разошедшаяся Мара, постоянно переключая внимание с Ельма на Влайда и обратно. — Ельм, а этот — совсем маленький! С такими камнями вода не закипит до завтра! Брось его! Возьми вон из той кучи!

— Да, не завидую я мальчишкам из брачной группы твоей сестры, — отложив в сторону кремнёвый наконечник копья, который он старательно ретушировал осколком обсидиана, — к Урсу обратился Гирх. — Крапива, а не девчонка! Так и жалит, так и язвит! А ведь ей, кажется, только семь вёсен от роду?

— Шесть, — уточнил Урс, — этой весной исполнилось. А вообще… — юноша-Леопард задумался, как бы поточней описать непростой характер сестры, и продолжил после небольшой паузы: — …она не такая и вредная. Просто — слишком самостоятельная. С девочками почти не дружит, вертится возле мальчишек — вот и набралась у них. Ладно, Гирх, когда Пчёлка дорастёт до замужества — с ней всё будет в порядке. Нечего жалеть мальчишек из её брачной группы. К тому же… — Урс чуть было не рассказал о вздорных фантазиях сестры, но вовремя переменил тему и заговорил о предстоящих делах, — так, по-твоему, нам надо поселиться в долине?..

Отравив Земляного Зайца, Гага-Гиена потерял покой: почему, увидев посиневший труп, шаман Огр не потребовал объяснения у своего помощника? Вообще — не сказал ни слова? Ведь старик-Олень наверняка понял, что не болезнь, а яд отправил Агра-Угу на Нижние Пастбища… ох, неспроста молчит Старший шаман! Готовит возмездие! И, в отличие от него самого, старик-Олень будет действовать гораздо тоньше: прибегнет не к яду, а к колдовству. Ведь, несмотря на возраст, Мана шамана Огра в полном порядке. Нисколько не ослабела — и? Есть ли в мире сила, способная противостоять колдовству? Да — есть. Другое колдовство. Более сильное. Вот только… если бы он, Гага, был способен к такому колдовству! Но ни к какому серьёзному колдовству шаман-Гиена не был способен и, зная это, пошёл по проторённой дороге — наветы, интриги, сплетни.

К глубокому разочарованию Гаги оказалось, что и на этой испытанной стезе старик-Олень умудрился опередить его: когда Младший шаман с наигранным страхом в голосе поведал вождю о юных отщепенцах, которые своим нечестивым пристрастием к козьему молоку вот-вот погубят людей-Ящериц, Зеб-Зар одарил Гиену презрительным взглядом, и только. Двумя днями раньше старик-Олень не просто рассказал вождю о бывшем ему откровении, но и сумел убедить Бешеного Слона не перечить воле богов: дескать, образовав новое поселение, юные раскольники воплотили великий замысел бога-дракона Рарха. Более того — отделившиеся от людей-Ящериц мальчишки и девчонки не представляют ни малейшей угрозы: если они выживут, то образуют новый народ, а если погибнут, значит — не судьба. В любом случае, как ни мало людей-Ящериц, но живущим на этих бесплодных землях надо радоваться потере нескольких лишних ртов. Ведь уже одиннадцать вёсен, слава богине-матери Ие, не было ни смертельного голода, ни повального мора, и если ещё три-четыре зимы люди-Ящерицы переживут без существенных потерь, то потребуется приносить в жертву всех первенцев, а не одного из пяти, как сейчас. И не только мальчиков, но и девочек. Ибо жизнь на краю пустыни требует жестокого самоограничения, а попробовать отвоевать у соседей плодородные земли — к сожалению, не с их силами…