Евангельская имущественная этика. Русская социальная мысль. Цикл публичных лекций - страница 6

Вот теперь давайте посмотрим, что значит «надеющийся на богатство»? Это и значит – сребролюбивый, это и значит – любостяжательный. Ну, за что мы любим богатство? Не за то, что золотые монетки красивы. А любим за то, что богатство даёт нам надежду получить всевозможные блага: красивую жизнь, власть, и прочее, прочее, прочее. Собственно, все блага покупаются за деньги, поэтому надеющийся на богатство – это всё равно, что и сребролюбивый. А поскольку само богатство и сребролюбие вещи настолько связанные и в такую петлю зацикливаются, то по сути дела эти вещи – одно и тоже: одно является следствием другого. И, следовательно, фраза Христа «…трудно надеющемуся на богатство войти в Царство Небесное» эквивалентна фразе «… трудно вообще богатому войти в Царство Небесное». И в самом деле, климентистская теория предполагает, что легко можно встретить людей, которые богаты и в то же время не привязаны к богатству. Знаете, я вот лично таких не видел. И уверяю вас: 95 % стяжает богатство не ради спортивного интереса, а ради того, что как раз надеется на него, чтобы получить искомые блага. Поэтому, в общем-то, для богатого всегда неприятен Вопрос: «А зачем тебе богатство? Зачем тебе, если ты не привязан к нему? Зачем оно тебе – если ты не привязан к нему, а значит, ты его запросто отдашь безо всяких воздыханий? Но ты же имеешь это богатство при себе и не отдаешь. Зачем оно?».

И вот этот детский вопрос, совершенно детсадовский, разрушает, на мой взгляд, всю климентистскую теорию. Подавляющее большинство людей, если они богаты, то, уверяю Вас, привязаны к богатству и не отдадут его. Посмотрите хотя бы на наших олигархов.

Хотя я должен сказать: подавляющее большинство, но не все. Отнюдь не все. Бывают люди вот такие удивительные – богатые, но не привязанные к богатству. Златоуст сам об этом говорит. Правда, он приводит примеры из Ветхого Завета: Иов был богат, но не был привязан к богатству; Авраам был богат, но тоже хлебосолен. А вот из своего века Златоуст таких примеров в своих проповедях не приводит, но говорит, чтобы жить так, нужно очень много благодати. То есть бывают такие замечательные люди, но это люди, осенённые особой благодатью. Это уникумы. Их, так сказать, по пальцам можно пересчитать, они большая редкость. А остальные, которые чуть золотишко заимеют, то сразу как вцепятся и не могут рук от него оторвать? Как им быть? Златоуст говорит: остальным одно спасение – поступить так, как Христос советовал богатому юноше, – раздать всё, и тогда ты будешь свободен для Царства Небесного и, что самое главное, исполнишь этим закон любви.

Пойдём дальше:

«…и ещё говорю вам: удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царство Божие».

Конечно, вы все знаете эту фразу про игольные уши, которая вошла в пословицу. Фраза, которая не может быть иначе интерпретирована. Очевидно, что верблюд в игольное ушко никак не пролезет, как его не заталкивай. Кстати, знатоки говорят, что это была вообще пословица, распространённая по всему Востоку: просунуть верблюда в игольное ушко. Это, так сказать, был эквивалент «никак нельзя сделать, как не упирайся». А Христос эту пословицу просто использует и связывает с темой богатства, что «удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царство Божие». Но понимаете, собственность настолько притягательная вещь, что люди эту фразу трактуют иначе, причём не простые люди, а богословы. Какого-то католического священника когда-то в средние века вдруг осенило, и он сказал, что вот эти «игольные уши» (а в греческом тексте там единственное число – «игольное ушко») не надо опять-таки понимать буквально. А на самом деле это были ворота в Иерусалимской стене, маленькая такая щель для загулявших людей; когда вечером основные ворота закрывались, то оставалась вроде бы такая щёлочка в Иерусалимской стене, и человек мог пройти.

– Ага! – сказали климентисты. – Вот видите, всё не так плохо, и всё-таки богатый может попасть в Царство Небесное, пройдя через эти воротца.

В общем, ситуация с этими воротами, должен сказать, крайне неоднозначная. С одной стороны, вроде бы эти «игольные уши» – реальность. Дело в том, что и сейчас в Иерусалиме есть так называемое Александрийское подворье. Кто был в Иерусалиме или будет, дай Бог, вы туда обязательно зайдите. Довольно оригинальное здание. Это вроде и Церковь, и в то же время в подворье встроен кусок Иерусалимской стены. И в этой стене действительно есть такая узкая-узкая дырка, такой ход, куда человек, согнувшись в три погибели, может протиснуться. Говорят, что однажды протащили сквозь эти «игольные уши» маленького верблюжонка – для того, чтобы доказать, что богатый всё-таки может войти в Царство Небесное. Но, с другой стороны, всё это, может быть, сделано, специально для туристов. Дело в том, что о таких воротах в Иерусалимской стене не упоминает ни один древний автор. И тем более Библия. Все ранние комментаторы Евангелия о таком толковании не знают, а евангелист Лука, приводя это речение (Лк. 18:25), вообще использует термин «белоне», означающий хирургическую иглу… Поэтому, в общем-то, можно допустить, что проход прорублен гораздо позже. Хотя я должен вам сказать, что «игольные уши» настолько маленькие, что нормальный верблюд в них не пройдёт, и, во всяком случае, надо будет с него снимать всю поклажу. А что такое снять поклажу? Это означает освободиться от богатства.