Еврейские Евангелия. История еврейского Христа - страница 28

Чистота и нечистота, или загрязнение, совершенно отдельная система правил и норм, которые применить в другой сфере жизни, а именно: правила имеющиеся при касании различных предметов, таких как — мертвые люди или люди, которые коснулись мертвых людей и не помылись должным образом, а также по другим причинами таких как кожные заболевания или флюсы, или функции организма, в том числе менструальная кровь и сперма (но не экскременты), которые делают человека "нечистым" согласно Торе. Важно, что здесь нет никакого морального осуждения. Человек может стать нечистым без любых действий вообще. В самом деле, большинство израильтян были нечистые большую часть времени (а мы сегодня все все время), поскольку это требует поездки в храм, чтобы очиститься от некоторых видов вездесущих загрязнений. Прикосновение к таких "нечистых" людям делает совершенно кошерные продукты, запрещенными к съедению священниками или евреями, которые входят в храм. Во времен второго храма, есть много свидетельств, что многие евреи стремились избежать нечистоты и очищали себя так быстро, как они могли по правилам Торы, даже если они не собирались идти в храм. Фарисеи расширили эти правила, даже законодательно, что кошерная пища, которая была в контакте с нечистотой оказывает тоже нечистой.

Согласно библейской системе (к которой, по–видимому, Галилейская практика вполне могла бы соответствовать), два набора правил выполнялись строго отдельно друг от друга. Еврей не ел некошерную пищу, но правила вокруг оскверненной кошерной пищи зависели от различных обстоятельств жизни едока и, конечно же, не делали тело едока нечистым. Фарисейская традиция, судя по всему, расширила этот запрет против употребления нечистой кошерной пищи, а также то, что едок сам становился нечист через эту еду. Фарисеи стремились убедить других евреев в новых стандартах строгости (это, по–видимому, смысл фразы идущих по суше и морю, чтобы пытаясь «обратить» других евреев, а не язычников).[61] Они поэтому установил практику ритуальной очистки рук — лить воду на руки, прежде чем есть хлеб, что бы руки не сделают хлеб нечистым.

Таким образом, для того, чтобы понять, о чём говорит Иисус в Евангелии, мы должны иметь более ясное понимание его терминология в контексте его культурного мира.[62] В Евангелии говорится, что фарисеи пришли из Иерусалима, видимо, обращать в свою веру понимания Торы и ее правил, в том числе в эти расширения чистоты, таких как мытье руках. Иисус протестует, утверждая, что продукты, которые идут в тело не делает тело нечистым. Поэтому выглядит реальным эпизод в Евангелии, где описывается Иисус, который отвергает фарисейские расширения законов чистоты за пределами библейских основ. Иисус не отказывается от законов и практик в Торе, но настаивает на их соблюдении.

В отличие от прежних взглядов, теперь понятно, что Марк очень хорошо знал то о чем говорил, когда он обсуждал фарисейских ритуальной практики и правил чистоты. Ярчайшим примером этого является слово в Греческом тексте, который обычно скрыт в английском переводе Марк 7:3: ибо фарисеи и все иудеи не едят, если они не моют руки с кулака, согласно преданию Старцев". Учёные только недавно приняла перевода "с кулака" после столетий исправление текста против доминирующей текстовой традиции.[63] использование "с кулака," для борьбы или поражения, засвидетельствовано в древних перевод Библии — Септуагинте, не раз (исход 21:8; Исаия 58:4]. Как любой, кто видела евреев, выполняющий ритуал мытья рук, может подумать, что Марк имеет в виду процесс сжатия свободной рукой в кулак что бы лить воду на кулак другой. Я бы предложил, более того, что это описание "с кулака" вполне могло быть описание практики, но и иносказательно, почти каламбурно ссылкой на неуживчивость этих фарисеев.[64] Но, несмотря на этот последний момент, когда Евангелие понимаемая таким образом, этот фрагмент даёт невероятно ценное свидетельство, великой древности еврейской практики. Если Марк был такой точный наблюдатель, и проявляет такую интимное знание фарисейских практики, то мое предположение состоит в том, что он знал, о чем он говорил. Это точно говорит о том, что точка зрения Марка (а также, и его Иисуса) прочно укоренена в еврейском мире–почти противоположное тому, что обычно говорят о Марке.