Еврейские литературные сказки - страница 5
Иначе и быть не может.
И этого она ветру, этому разбойнику, не простит: она пожалуется на ветер…
Кому?
Царю Соломону.
К нему она пойдет, в Иерусалим, и там станет судиться с ветром!
Недолго думая вдова покрывает голову драным платком и пускается в путь.
Она голодна и измучена, но праведный гнев поддерживает ее в долгом пути. И вот она приходит в Иерусалим.
Приходит, расспрашивает: не покажут ли ей, где дворец царя Соломона. Впускают ее стражники во дворец. Двери у царя Соломона открыты для всех, особенно для вдов. Входит она в зал и падает ниц перед царем Соломоном, который сидит на троне.
— Царь-государь, — говорит вдова, — прошу твоего суда.
— С кем? Я вижу, ты пришла одна.
— С ветром, — отвечает вдова.
Поднимает она лице свое и предъявляет свой иск.
— Справедливо, — говорит царь Соломон. — Ты сказала чистую правду, твое лицо тому свидетель… Оно осунувшееся и усталое, а в тусклых глазах тлеют угли голода. Будь спокойна, Шунамит, твоя правота выйдет наружу, как масло всплывает на воде. Но прежде ты должна отдохнуть с дороги и подкрепиться. Отойди в сторонку, присядь. Мои слуги принесут тебе хлеба и немного вина, чтобы поддержать твои силы, а потом ты выслушаешь мой приговор.
Так она и делает. Отходит в сторонку. Ей показывают место, где сесть, приносят хлеба и вина подкрепиться… В это время в зал входят три человека, судя по одеждам — чужеземцы из далеких стран…
Входят они, мешки на плечах несут. Простерлись чужеземцы перед царем Соломоном трижды — пришли они к нему с просьбой.
— Чего вы хотите, чужеземцы? И что несете вы в мешках за плечами?
Рассказывают они такую историю:
Они богатые купцы из далекой земли. Торгуют драгоценными сосудами и редчайшими, самыми дорогими пряностями. Втроем они пустились в пусть. Втроем плыли по морю в ладье, груженной товарами. Поднялись ветры, взволновалось море, но они не испугались. Они люди бывалые и сильные. И спокойно направляли они ладью с волны на волну.
Но в ладье стало мокро, появилась вода. Где-то течь, а заделать нечем. Что угодно есть в ладье, а смолу забыли! Кричат они в сторону берега, вдруг кто-нибудь услышит и придет на помощь — но никто не слышит. Ветер вырывает крики изо рта, раздирает в клочья и швыряет в море, подхватывают их волны и уносят в ночную тьму…
А вода все прибывает и прибывает, и ладья начинает тонуть… Только бог может им помочь. Но они разноплеменники, и боги у них разные. И боги не слышат их… Взывают они к разным богам, к богам моавитян, филистимлян, к богам всех народов — ни один не отзывается.
Вспоминают они: есть еще один бог, еще одного народа — Бог Израиля. Взывают они к небу: «Бог Израиля, вызволи из беды!»
В то же мгновение порыв ветра со стороны берега зашвырнул что-то с силой в ладью, и заткнул этим дыру.
Сразу же улегся ветер, море успокоилось, и они невредимыми доплыли до берега. Дали они обет: три мешка золота и серебра, что были у них с собой, принести Богу Израиля, который помог им на море…
И пришли они в Землю Израиля.
Идут они и спрашивают повсюду у людей: «Где живет ваш Бог, Бог Израиля?»
Но люди только улыбались и показывали в сторону города Иерусалима. И вот пришли они с мешками на плечах в Иерусалим, и спрашивали всех, кого встречали на улицах: «Где мы можем увидеть вашего Бога? Мы хотим воздать ему почести и благодарность. Где он живет, ваш Бог?»
— Смеются все над нами и ничего не отвечают.
Только очень-очень старый человек остановился и сказал нам: «Нельзя увидеть Бога Израиля, нельзя достигнуть Его…»
— Мало мы поняли из его речей. Только одно хотелось бы нам узнать: как сдержать нам наше слово, данное Богу Израиля? Что делать с тремя мешками золота и серебра? Сказал нам старик, что с этим должны мы обратиться к тебе, к царю Соломону, потому что хоть достигнуть вашего Бога нельзя, но только ты, царь Соломон, посоветуешь нам, что делать с тремя мешками золота и серебра, и этот совет будет согласен с волей вашего Бога, Бога Израиля… Вот и пришли мы к тебе и ждем твоего решения.
Они закончили и пали ниц.
Подзывает царь Соломон вдову Шунамит и спрашивает ее, слышала ли она то, о чем поведали чужеземцы.