Еврейские народные сказки. Том III. Сказки евреев арабских стран - страница 7

стр.

Радость обернулась для евреев Хеврона горем и печалью, и, не успев доесть праздничную еду, они принялись обшаривать каждую улицу, каждый переулок в поисках старика. Всю ночь они искали его, не пропустив ни одного места, как ищут квасное перед Песахом. Они бродили до рассвета, а затем отправились по домам, чтобы немного отдохнуть после ночных поисков. Шамаш был безутешен. Он прилег на кровать вздремнуть и только закрыл глаза, как тотчас ему явился исчезнувший гость. Перед ним стоял рабби Авраам, его лицо сияло подобно небесному своду и сверкало ярче молнии, он был одет в роскошные одежды, отделанные драгоценными камнями, и эти камни лучились светом, как полуденное солнце. Шамаш испугался, но не пробудился от глубокого сна.

До того, как шамаш успел открыть рот, чтобы спросить, куда гость так неожиданно пропал, старик молвил:

— Я знаю, ты хочешь спросить, кто я. Я Авраам-иври, твой праотец, который лежит здесь в пещере Махпела. Я увидел, как вы опечалены тем, что вам не собрать миньян, а ведь Тора предписывает публичную молитву в Йом Кипур, и я пришел, чтобы у вас был миньян. Не грусти. Веселись и радуйся, и пусть этот год будет благословлен несказанной удачей. Я молю Небеса, чтобы все патриархи склонились в молитве перед троном Божьим, дабы Он смилостивился над нами, послал нам полное искупление, и, быть может, Храм будет отстроен заново уже в наши дни. Аминь.

КОММЕНТАРИЙ К СКАЗКЕ 1 (ИФА 10604)

Рассказано Йосефом бен Авраамом Ади, живущим в Цфате, евреем-сефардом из Туниса, Реувену Наана в Израиле.

Культурный, исторический и литературный контекст

Синагога

Это легенда о том, как синагога получила свое имя (ср. со сказкой ИФА 16408, т. 1, № 1). В еврейском квартале Хеврона было четыре синагоги, две из них — древние. Самая большая, принадлежавшая сефардской общине, называлась Синагога патриарха Авраама и была построена, вероятно, в XVI в. Синагога поменьше, ашкеназская, стояла рядом. У сефардов обычно собирался миньян, а у ашкеназов часто не хватало людей, чтобы проводить молитвы в синагоге. Вследствие этого между двумя общинами шел постоянный спор, поскольку каждая из них утверждала, что в этой легенде речь идет именно об их синагоге.

Синагога патриарха Авраама интересна с точки зрения архитектуры. Дорожка к синагоге вела через небольшой дворик, по периметру которого стояли скамьи. Во время праздника Суккот весь двор превращался в одну большую сукку. Сама синагога имела два входа. Первый вел в основной молельный зал, а второй — в бейт-мидраш. Бейт-мидраш также использовали как женский зал во время праздников, поскольку он был отделен от основного зала стеной, в которой было два окошка с деревянной решеткой.

Над основным залом, в котором было восемь окон, возвышался свод также с восемью окнами, опирающийся на четыре паруса. В центре зала стояла восьмиугольная каменная бима с деревянной оградой. В северной стене, которая была обращена к Иерусалиму, было две ниши: большая и поменьше. Сначала в большой нише стоял арон га-кодеш, но после того, как он был осквернен в 1834 г. во время кровавого навета (ср. со сказками ИФА 16405 и 15347, т. 1, № 14 и 15), свитки Торы переложили в другой, который находился во второй нише. Это был древний, искусно декорированный арон га-кодеш, который примерно в это же время был привезен в Хеврон из Газы. В нем лежали древние свитки Торы в богато украшенных футлярах. Пропорции синагоги создавали впечатление архитектурной завершенности.

Синагога была разрушена 24 августа 1929 г. во время погрома в Хевроне. В тот день, около 9 часов утра

хевронские арабы предприняли одно из наиболее жестоких нападений на еврейский квартал и на отдельные еврейские дома, находившиеся вне квартала, ставшего к этому времени тесным. Более 60 евреев — среди них много женщин и детей — были убиты, более 50 ранены. Эта кровавая бойня — и никакое возмущение здесь не будет чрезмерным — сопровождалась разрушениями и разбоем. Синагоги были осквернены, еврейская больница, где оказывали помощь также и арабам, была атакована и разграблена, и только необычайное личное мужество, проявленное офицером британской полиции Кафферата, не позволило этому выступлению превратиться в массовую резню евреев в Хевроне [