Европейский сезон - страница 20
Катрин затошнило. Так мерзко она еще никого не убивала.
Блоод не торопясь, приводила себя в порядок в ванной. Катрин и Жозеф сидели на диване в гостиной. Суккуба не было рядом достаточно долго и у парня начиналось что-то вроде абстинентного синдрома. По пояс голый, в одних незастегнутых джинсах, молодой Рибальта обнимал себя за плечи и все громче постукивал зубами:
— Что мне теперь делать? Ведь он мертв? Он действительно мертв?
— Думаю, не притворяется. Успокойся, с этим уже ничего не поделаешь.
Жозеф снова обернулся на дверь. Чего он больше ждал: возвращения суккуба и появления воскресшего любовника?
— Катрин, ты меня убила. Что теперь со мной будет?
— Если прекратишь истерику, и будешь слушаться, то ничего особенного. Все останется между нами, девочками. Подумаешь, убил старенького любовника. С кем не бывает? Мама твоя узнает, еще и спасибо скажет. Она ведь решительная дама, твоя маман?
— Нет! Только не мама! Да она меня сама убьет! Я сделаю все что угодно, только не выдавайте меня, — Жозеф снова обернулся на дверь. — Я не хочу умирать. И в тюрьму не хочу.
— Выход, конечно, есть, — Катрин вытянула длинные ноги, положила их на журнальный столик. — Я могу взять вину на себя.
Парень заморгал:
— Зачем? Не понимаю.
— Что тут понимать? Я хочу услышать обещание меня не трогать. Иначе вся ваша верхушка умрет поодиночке. А гибель дядюшки Люка подтвердит серьезность моих намерений. Тебе останется тлишь передать ультиматум. О том, что ты здесь был, и чем занимался, будем знать только ты и я.
— Хорошо. Я готов помогать. Но как мне сказать, что ты его убила?
— Я оставлю свою визитную карточку. Вернее, ты оставишь мою.
— Хорошо. Что угодно, — Жозеф неожиданно едва слышно взвизгнул: — Скажи, чтобы Она пришла. Пусть придет! Я умоляю!
Катрин передернуло:
— Сначала закончим…
На кухне Жозеф сам выбрал нож. Катрин с пистолетом в руке проводила парня в спальню. Мясницкую часть работы парень проделал без эмоций, даже послушно улыбнулся в камеру. Положил нож и палец мертвеца на подушку среди разодранных упаковок от презервативов. Катрин выключила видеокамеру.
В комнате элегантная Блоод разглядывала огромный телевизор. Катрин с некоторым напряжением, положила руку на талию подруги:
— Хочешь питаться?
— Можно? Ты не говорила, — удивилась Блоод.
— Пусть сопляк успокоится. Вовсе ничего гаденыш не соображает. Кровь у него хорошая?
— Да. Здесь кушать?
В дверях стоял Жозеф, так и не снявший хозяйственных перчаток. Парень смотрел только на Блоод. Колени молодого мужчины вздрагивали все сильнее.
— Приятного аппетита, — пробормотала Катрин. — Не испачкайся, пожалуйста.
Девушка вышла из гостиной. Нужно проверить, не осталось ли ненужных следов…
Глава 5
По реке полз огромный контейнеровоз. Катрин подумала, что никогда не видела такого количества громадных судов сгрудившихся в одно место. Так и мелькают. Действительно, — как пишут в туристических путеводителях — "один из крупнейших портов мира". Сегодня фламандское небо выглядело бледно голубым, — должно быть намекало на близкую весну.
Катрин и Блоод сидели в маленьком кафе. Третий этаж современного здания, втиснувшегося среди старинных домов. Отличная панорама. Виден даже Морской музей, разместившийся в замке 16 века. Блоод сквозь свои непроницаемые очки разглядывала изящные башни. Ну, да — в землях Ворона замковая архитектура куда попроще. Сама Катрин больше поглядывает на здание университета, и автостоянку рядом с ним. Скоро должен появиться Жозеф.
Почти четыре часа дня. Кафе безлюдно, только турок-официант поглядывает на девушек. Блоод, конечно, интересует его больше, но и Катрин не обделена вниманием. Как же, — опять блондинкой стала. Забавно носить парик, почти точно имитирующий твои настоящие волосы.
Здесь тихо. Зато где-то там, в офисах, нарастает паника. Пропал господин Барнхельм. Сгинул. Уж не случилось ли чего дурного? Телефон, лежащий рядом с кофейной чашечкой, то и дело вздрагивал и выдавал новое сообщение. Все подопечные "номера" активно общаются между собой. Интересно, решила ли уже сеньора Рибальта покинуть гостеприимную Португалию? Самое время о бизнесе и давнем компаньоне побеспокоится.