Extremo (сборник) - страница 10
Он ни на мгновение не пожалел, что ушел из дома в пустыню. Не усомнился в правильности своего выбора. Он просто лежал и смотрел, как угасает очередной день, и думал о том, что вскоре так же угаснет и он сам. Тихо, незаметно и навсегда.
На исходе четвертого дня он потерял сознание.
– А дальше? – сказал шут. – Что дальше? Он пришел в себя?
Змеелов выглянул наружу. Буря не думала стихать. Он вытряхнул песок из волос, сплюнул и нырнул обратно в пещеру.
– Ну так что? – сказал шут. – Он пришел в себя, этот мальчик?
– Да, – ответил змеелов. – Он пришел в себя, когда ощутил, как в рот ему льется вода. Он стал глотать ее не открывая глаз. Ничто не имело значения… Только вода. Тот, кто не умирал от жажды, никогда не поймет, что это такое – вода на губах, когда ты на волосок от гибели…
– И кто же это был?
– Человек. Не молодой… Но и не старый. Его возраст выдавали глаза… Они были такими, словно…
– Он прожил десять тысяч жизней?
– Да, именно так.
– Но кто же это был? Проводник каравана? Заблудившийся путешественник?..
– Ловец змей.
– Ловец змей? Змеелов? Как ты?
– Мне больше нравится говорить ловец змей. Не знаю почему. Просто нравится. Это звучит не так зловеще, как змеелов. И не так просто. Змеелов – ремесло. А ловец змей – это путь. Впрочем, мы говорим о другом.
Первым, что увидел мальчик, открыв глаза, было ночное небо с россыпью звезд и ослепительным диском луны. Он приподнялся на локте и огляделся.
Горел костер. Рядом с ним, протянув руки к огню, сидел человек.
– Полежи немного, – не оборачиваясь, сказал человек. – Тебе нужно отдохнуть.
– Я не устал, – сказал мальчик.
Он попытался встать, но голова закружилась, колени подогнулись, и он рухнул на песок. Человек рассмеялся.
– Вот тебе первое правило: гордость – самый худший советчик, – сказал человек и снова рассмеялся. – Лежи. Набирайся сил. Скоро мы выходим.
– Мы? – спросил мальчик.
– А ты предпочтешь умереть здесь?
– Нет.
– Значит, скоро выходим мы, – сказал человек, сделав ударение.
Мальчик решил больше не задавать вопросов. Он лежал, глядя в звездное небо, и радовался тому, что смерть прошла мимо.
На следующий день они вместе отправились в путь.
Это путешествие мальчика продолжалось двадцать лет.
Двадцать лет он бродил со старым змееловом по пустыне. Старик учил мальчика своему опасному и сложному ремеслу. И мальчик постигал его, хотя временами это было нелегко. Но он был упрям, этот мальчик. Упрям и жесток к себе. Его нервы были словно сделаны из закаленной стали.
Он не заплакал, когда впервые остался один на один с разъяренной королевской коброй. Он очень хотел заплакать и убежать. Но не сделал ни того, ни другого. Просто стоял и смотрел в глаза вставшей в боевую стойку змее, чувствуя, как леденеет кровь и слабеют ноги. Он видел только ее раздутый капюшон и темные холодные глаза-бусинки. Но не заплакал и стал звать на помощь старика. И змея нехотя опустилась на землю и неторопливо уползла.
Старик видел все это. Он видел, как побледнел мальчик, и видел, что змея вот-вот сделает стремительный бросок. Видел, но не стал вмешиваться. Ему нужен был настоящий ученик. Если бы кобра все-таки укусила мальчика, старик дал бы ему умереть.
Это было жестокое испытание. Но мальчик прошел его с честью. С этого дня и началось настоящее учение.
Мальчик узнал, что кобры быстро устают в схватке, но столь же быстро восстанавливают силы и снова вступают в борьбу. Узнал, что они стремительны, расчетливы и упорны. И именно их упорство делает их такими опасными, а вовсе не страшный яд, от которого деревенеют мышцы, отнимается язык, слепнут глаза и дышать становится трудно, словно на шее затянута петля.
Он узнал, что гюрза страшна бешеной вспышкой злобы. И в этот момент лучше держаться от нее подальше. А если не смог совладать с рассвирепевшей змеей, то будь готов к тому, что укушенная рука или нога за считанные секунды нальется тяжелой болью. И если яд не убьет в течение нескольких часов, на месте укуса образуются глубокие, трудно залечиваемые раны, края которых покроются язвами. Эти раны могут болеть и спустя несколько месяцев…