Эйнштейн и Ландау шутят. Еврейские остроты и анекдоты - страница 55

– Что это у вас, Фаина Георгиевна, глаза воспалены?

– Вчера отправилась на премьеру, а передо мной уселась необычно крупная женщина. Пришлось весь спектакль смотреть через дырочку от сережки в ее ухе…

Жить надо так, чтобы тебя помнили и сволочи.

Раневская ходит очень грустная, чем-то расстроена.

– У меня украли жемчужное ожерелье!

– Как оно выглядело?

– Как настоящее.

У Раневской спросили:

– Как вы себя чувствуете, Фаина Георгиевна?

– Болит печень, сердце, ноги, голова. Хорошо, что я не мужчина, а то бы и предстательная железа заболела.

Раневской делают операцию под наркозом. Врач просит ее считать до десяти. От волнения она начинает считать невпопад:

– Один, два, пять, семь…

– Будьте повнимательнее, пожалуйста, – просит врач.

– Поймите, как мне трудно, – начинает оправдываться актриса. – Моего суфлера ведь нет рядом.

Ставшая знаменитой фраза из фильма «Золушка»: «Маловато королевство, разгуляться мне негде!»

Еще мне незаслуженно приписывают заимствования из таких авторов, как Марк Твен, Бернард Шоу, Тристан Бернар, Константин Мелихан и даже Эзоп и Аристотель. Мне это, конечно, лестно, и я их поэтому тоже благодарю, особенно Аристотеля и Эзопа.

Мои любимые мужчины – Христос, Чаплин, Герцен, доктор Швейнер, найдутся еще… лень вспоминать.

У меня есть два Бога: Пушкин, Толстой. А главный?! О нем боюсь думать.

Одиночество как состояние не поддается лечению.

Талант – это неуверенность в себе и мучительное недовольство собой и своими недостатками, чего я никогда не встречала у посредственности.

– А вы куда хотели бы попасть, Фаина Георгиевна, – в рай или ад? – спросили у Раневской.

– Конечно, рай предпочтительнее из-за климата, но веселее мне было бы в аду – из-за компании.

А может быть поехать в Прибалтику?! А если я там умру?! Что я буду делать?

Женщины – это не слабый пол. Слабый пол – это гнилые доски.

У меня хватило ума прожить жизнь глупо.

Старость – это когда беспокоят не плохие сны, а плохая действительность.

Я вообще заметила, что талант всегда тянется к таланту и только посредственность остается равнодушной, а иногда даже враждебной к таланту.

– Вас не смущает, что я курю? – спросила актриса, когда администратор театра увидел ее в гримерке абсолютно голой.

Обедать одной – это то же самое, что делать минет женщине, никакого удовольствия.

В театре.

– Извините, Фаина Георгиевна, но вы сели на мой веер!

– Что? То-то мне показалось, что снизу дует.

У Раневской спросили, любит ли она Рихарда Штрауса, и услышали в ответ:

– Как Рихарда я люблю Вагнера, а как Штрауса – Иоганна.

– Ну-с, Фаина Георгиевна, и чем же вам не понравился финал моей последней пьесы?

– Он находится слишком далеко от начала.

Одиночество – это когда в доме есть телефон, а звонит будильник.

Цинизм ненавижу за его общедоступность.

Каждый волен распоряжаться своей жопой, как ему хочется. Поэтому я свою поднимаю и уе…ваю. (На партсобрании в театре Моссовета, на котором обсуждалось немарксистское поведение одного именитого актера, обвиняющегося в гомосексуализме.)

Жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на диеты, жадных мужчин и плохое настроение.

Я, как яйца, участвую, но не вхожу…

Страшно грустна моя жизнь. А вы хотите, чтобы я воткнула в жопу куст сирени и делала перед вами стриптиз?

На радио записывали передачу с участием Раневской. Во время записи Фаина Георгиевна произнесла фразу со словом «феномЕн». Запись остановили.

– В чем дело? – чуть заикаясь и пуча глаза, спросила Раневская.

Стараясь выправить ситуацию, ведущая сказала:

– Знаете, Фаина Георгиевна, они тут говорят, что надо произносить не феномЕн, а фенОмен, такое современное ударение…

– А, хорошо, деточка, включайте.

Запись пошла и Раневская четко и уверенно произнесла:

– ФеномЕн, феномЕн, и еще раз феномЕн! А кому нужен фенОмен, пусть идет в жопу!

– Знаете, – вспоминала через полвека Раневская, – когда я увидела этого лысого на броневике, то поняла: нас ждут большие неприятности.

Моя любимая болезнь – чесотка: почесался и еще хочется. А самая ненавистная – геморрой: ни себе посмотреть, ни людям показать.

Под самым красивым хвостом павлина скрывается самая обычная куриная жопа. Так что меньше пафоса, господа.