Фабий Байл: Повелитель клонов - страница 3

Чтобы успокоиться, Арриан сделал глубокий вдох. По идее он должен был сидеть в апотекариуме корабля, проводя необходимые процедуры, но вместо этого ему приходилось иметь дело с кучкой наглых празднолюбцев, его единственными союзниками из экипажа и коллегами-апотекариями. Ну и, конечно, с Саккарой. Последняя мысль вызвала у него улыбку. В череп Несущего Слово был имплантирован миниатюрный детонатор, настроенный на частоту мозговой активности старшего апотекария. Таким образом, пока функционировал мозг Фабия Байла, устройство в голове у Саккары было выключено. Такая мера оказалась весьма действенной, так как Саккара любыми средствами старался выжить.

Топот тяжелых керамитовых сабатонов по лестнице, ведущей на командную палубу, предупредил о приближении очередного уцелевшего в мятеже. Этот, к сожалению, не был таким покладистым, как Саккара.

— Вести есть? — с ходу осведомился новоприбывший.

Звали его Скалагрим Фар. Его отмеченное шрамами лицо тонуло в диких зарослях поседевших волос и бороды. На черном доспехе виднелись выцветшие хтонийские символы: в прошлом ему выпало удовольствие служить под началом Хоруса, а после — в качестве магистра апотекариопа на планете Мелеум, прежде чем Фабий Байл сделал ему более выгодное предложение. Когда солдаты III легиона разрушили крепость на Монументе и похитили останки магистра войны, Скалагрим ушел вместе с ними.

Не всем в консорциуме было по душе то, с какой готовностью он переступил через своих братьев. Сам Арриан не имел ничего против Скалагрима, но и не особо доверял ему. Единожды предавший мог снова поступить так же, если это соответствовало его целям. Бывший легионер Сынов Хоруса слыл пройдохой, вечно высматривающим для себя удобные возможности, преимущества — все, что помогло бы ему оставаться на шаг впереди желающих прикончить его и преподнести его сердца неупокоенному духу магистра войны.

— Им удалось зачистить еще одну палубу? — продолжил Скалагрим.

— Нет. Пока они выплескивают свой гнев под батарейными палубами. Там нет ничего, кроме этих чудищ и их жертв.

В недрах корабля процветали целые племена, а то и королевства мутантов, относившихся к машинам с тем же благоговейным трепетом, что и любой аколит Механикум. Подчиняясь голосам, которые они якобы слышали в грохоте машинерии, мутанты беспрерывно вели кровопролитные войны друг с другом. И сейчас Арриан надеялся, что их боги нашептывают им расправиться с чужаками в пурпуре, посмевшими вторгнуться в это царство скрипучих балок и ржавчины.

— Отпусти меня вниз, и я прирежу там всех, Пес Войны, — прогремел Скалагрим, почесывая татуировку на щеке. — Но сперва, конечно, поснимаю с них всякое ценное барахлишко. Не пропадать же добру, как часто говаривал наш почивший главарь.

При этих словах он похлопал по цепному мечу с алмазными зубьями, покоившемуся на сгибе его руки. Хотя Скалагрим и был апотекарием, операции он предпочитал проводить на манер хтонийцев — кроваво и небрежно.

Арриан пристально посмотрел на бывшего разбойника.

— Если отпущу, тебя, скорее всего, убьют. Может, не сразу, но достаточно быстро. И я недосчитаюсь одного воина, когда он мне понадобится больше всего.

— И когда это будет? — Скалагрим оглядел командную палубу. — Когда мы уже нанесем ответный удар? Или, по-твоему, пусть грабят наш корабль в свое удовольствие?

— Наш корабль? — переспросил Арриан. Скалагрим цокнул.

— Ладно. Его корабль. Но он мертв, а мы пока нет, и я предпочел бы, чтобы так оно и оставалось. А это значит…

— …что нужно выполнять мои приказы, брат. Я тут командую в отсутствие старшего апотекария.

— Мертвого, — напомнил Скалагрим.

— Не совсем, — вмешался Саккара и постучал себя пальцем по виску. — Будь так, я бы тут не стоял, помнишь? — Он неприятно улыбнулся. — Хотя, учитывая, кого ты оставил присматривать за апотекарионом, думаю, он уже скоро вернется.

Тихое покашливание стерло улыбку с лица Несущего Слово. Арриан обернулся и ощутил нечто сродни облегчению.

— Игори! Ты жива. Он будет рад, когда проснется.

— Все, что я делаю, я делаю во имя него, почтенный Арриан, — сказала престарелая женщина, ступая на капитанский мостик в окружении родственников, любовников и детей.