Фабрика лжи - страница 43
Распад шестерки «странников» — логический итог всего «бунтарского эксперимента» в глазах автора и выражающих в романе его точку зрения Фэрбенкса и Холта. Эту позицию, резюмирующую идейный смысл произведения, можно было по справедливости считать консервативной, охранительной, хотя в ней нашли отражение и реальные процессы, которые приобрели еще более определенную форму уже после появления книги Миченера. К середине 70-х гг. литература США в основном подвела итоги тому, что в современной мифологии получило броское наименование «критического десятилетия» Америки. Схлынула волна выступлений леваческой молодежи и производной от них экстатической «контркультуры». «Многое из того, за что выступали эти люди, было запятнано и поругано, а многое, что, быть может, еще хуже, просто кануло в вечность, оставив после себя противоречивые последствия», — справедливо отмечал либеральный критик и публицист М. Дикстейн. Это ощущение неудовлетворенности стимулировало активные творческие поиски со стороны как участников, так и наблюдателей недавних событий. Писатели критического реализма стремились посредством реконструкции отдельных моментов истории («Вице-президент Бэрр» Г. Видала, «Рэгтайм» Э.-Л. Доктороу), следя за проходящей сквозь чреду поколений «нитью времен» («Земная оболочка» Рейнольда Прайса, «Осенний свет» Джона Гарднера), прозреть глубинные течения, формирующие сегодняшний облик Америки. То же поветрие захватило в преддверии и по следам празднования в 1976 г. двухсотлетия независимости США и флагманов «массовой беллетристики» с той, однако, принципиальной разницей, что обращение к истории служило в их построениях весомым аргументом в пользу буржуазной «стабильности», незыблемости основ собственнического общества.
«Гардиан», Англия
В отношении этой группы произведений тон был задан тем же Миченером, который в романе «Сентенниэл» (1974), написанном стилем столь же ровным и невыразительным, как прерии Среднего Запада, вознамерился предложить американскому читателю нравственное руководство, вытекающее из уроков едва ли не бесконечного исторического опыта. Рассказом о жизни маленького поселения в Скалистых горах за многие века его существования автор стремился продемонстрировать неистребимость «органических» устоев, обеспечивающих «процветание» Соединенных Штатов и всей западной цивилизации. Те же идеологические цели Миченер преследовал и в своем следующем романе «Чесапик» (1978), воссоздававшем историю нескольких поколений четырех семейств из штата Мэриленд на протяжении двухсот лет — от Войны за независимость до «Уотергейта».
В 80-е гг. неутомимый автор продолжал выносить на читательский суд очередные опыты беллетристического комментария к проблемам, возбуждавшим широкий общественный интерес. Крепнувшие националистические настроения нашли полную поддержку в романе Миченера «Космос» (1982), в котором хроника американской космической программы была переплетена с тенденциозно истолкованной политической историей послевоенного мира, а также в «Техасе» (1985), где этот «сверхдинамичный штат» представал воплощением жизненных сил всей нации, словно бы перешагнувшей в своем развитии «конец века» и вступающей в новое тысячелетие.
«Старомодный патриотизм» писателя не только был принят на ура «Америкой Рейгана», но и пришелся ко двору постепенно эволюционизировавшему вправо «центру» американской критики. «Хотя в литературном плане романы Миченера беспомощны, их автор заслуживает уважения своей искренностью… Америка в его изображении — это страна, которая делала на протяжении своей истории прискорбные ошибки, но которая тем не менее всегда стремилась воплотить в жизнь надежды, возникшие в момент ее появления на свет», — писал Дж. Ярдли, редактор отдела книжных рецензий влиятельной провинциальной газеты «Майами Геральд».