Фабрика звезд по-русски - страница 23

Совин поделился этой мыслью с Галиной.

— Вам виднее, Дмитрий. Я в этих грузовиках ничего не понимаю. Мне что «урал», что «газель»…

— Хорошо. Спасибо, Галя. Я пойду. Хочу успеть на автобус.

— Дима, дайте мне свой телефон. Вдруг найду что-нибудь. Как вам позвонить?

— Хороший вопрос. Только позвонить мне не получится. Я вроде бы как на нелегальном положении. То там, то здесь. Скрываюсь, одним словом. Что-то по лицу получать больше не хочется. Поэтому вот вам телефон оператора пейджинговой компании и номер моего пейджера — на всякий случай. Сбросите сообщение — я сам вас найду…

— До свидания. Звоните. — И она добавила, имитируя интонации Андрея Миронова из фильма «Бриллиантовая рука»: — Береги руку, Сеня! — И засмеялась.

— Я должен принять ванну, выпить чашечку кофе, — подхватил игру Совин. Улыбнулся и вышел.

И теперь, устроившись в кресле автобуса, думал о том, правильно ли сделал, рассказав всё журналистке и матери Владика. И решил, что правильно.

Совин понимал, что эпизод в подъезде, закончившийся «дружескими» советами не лезть не в своё дело, — не последний. За ним следили. Его активность наверняка не осталась незамеченной. Рано или поздно, но нечто подобное, если не хуже, произойдет снова. И любой, кто каким-нибудь образом связан с Совиным, находится в опасности. И должен о ней знать. Предупрежден — значит, вооружен…

Когда-то Исполнитель служил в Комитете госбезопасности СССР.

Он начал свою службу сразу после школы. Чистый наивный мальчик, ученик московской школы, он начитался шпионских книжек и уже в двенадцать лет решил беречь Родину от происков империалистов. Обладая незаурядными способностями, без блата поступил в МГИМО — в те времена он был одной из кузниц кадров для КГБ. Уже на первом курсе сам пришел в первый отдел с просьбой по окончании института продолжить учебу в школе КГБ. На него обратили внимание, пообещали содействие, конечно, при условии хорошей учебы. Юноша принял условие и закончил институт с отличием. Потом — школу КГБ. Потом работал за рубежом. В том числе и на нелегальном положении. Был блестящим разведчиком, настоящим профессионалом в лучшем смысле этого слова. Но уже в первые годы службы романтический флер спал с глаз молодого разведчика.

Работа нисколько не походила на то, что делали доблестные советские разведчики в советских книжках и фильмах. Она была откровенно грязной, полной лжи, провокаций и предательств. Зачастую среди своих же. Те же карьеристские соображения, то же двойное мышление… Но Родину он не предавал.

Уже в начале перестройки он вернулся в столицу, вышел на пенсию. Избыток энергии не давал сидеть дома, и он, удивляясь сам себе, подался в бизнес. Конечно, в той области, которую знал лучше всего. И теперь был фактическим владельцем нескольких московских фирм, торгующих средствами безопасности. Сейчас фирмы твердо стояли на ногах, практически не требуя его участия в управлении бизнесом.

Он еще в конце восьмидесятых легко спрогнозировал предстоящий рост преступности. И не ошибся.

Не ошибся и в другом. Параллельно с началом бизнеса Исполнитель начал создавать свою сеть осведомителей и тайных агентов. Свою «Паутину».

Ему нравилось это название — «Паутина». Когда-то, в далеком детстве, он был романтиком. По большому счёту, остался им и сейчас. В другом качестве. Хотя условия жизни и бизнеса заставляли вести жесткую борьбу за выживание, где не было места романтике. Иногда жесткость бизнеса доходила до жестокости. Но иначе было не выжить.

И тем более невозможно было выжить во второй, тайной его жизни. Но он выжил. Не просто уцелел, а за десять лет превратил «Паутину» в мощнейший аппарат разведки. Тысячи людей самых разных профессий и должностей работали на него, не зная об этом. Сотни работали на него, зная, что работают для кого-то агентами и осведомителями. Но не знали — для кого. По-настоящему о его тайных делах и целях догадывался только один человек — его заместитель. Не знал, а лишь догадывался. Его считали главным напрямую связанные с ним еще пятеро — верхушка «Паутины».

Но главным все-таки был Исполнитель. Именно он находился в центре сплетенной им «Паутины».