Fabula rasa, или Машина желаний [СИ] - страница 11

Руана отнёс приборы на место. Сев, он протянул Атуру руку.

— Как насчёт этого?

Атур, прищурившись, взглянул на Руану и кивнул.

Венатик тихо ахнул, когда красный и зелёный огоньки на мини-блоке Руаны померкли. А сам Руана, показалось Сонанте, перестал дышать. Глаза его широко раскрылись, кровь отхлынула от щёк.

Каково это — лишиться поддержки компьютера, гадала Сонанта с замиранием сердца. Наверно, всё равно как если бы тебе вдруг отключили ногу или руку. Или хуже — зрение и слух. Или часть мозга, так, что ты ни чувствовать, ни думать ясно не в состоянии… Но если Сонанта, которая носила мини-блок всего несколько лет, и то цепенела от ужаса, то Руана вырос на Централи, где к сети подключают с рождения, — ему-то каково?

— Включите, — шёпотом попросил третий помощник. И провёл рукой по лицу, когда огоньки опять загорелись. Сонанте показалось, что пальцы у него дрожат.

Венатик не стесняясь с шумом выдохнул. Даже Сонанта, не удержавшись, произвела на свет облегчённое «уф-ф». Она больше не чувствовала себя сторонним наблюдателем, тем более стулом, ей стало страшно. Одно дело умом понимать, что чужак опасен, а другое — увидеть своими глазами. Сонанта редко вспоминала Аркадию, свою родную планету, но сейчас ей захотелось оказаться как раз в таком месте, откуда космос видится далёким и недостижимым, а потому совершенно безопасным, то есть дома, — более заброшенного и отсталого мира Сонанта не знала. Оставалось только надеяться, что Руана после сегодняшнего приключения присоветует Камингсу что-нибудь очень негуманное, но благоразумное.

Руана молчал с полминуты, приходя в себя и задумчиво разглядывая Атура.

— Очень убедительно, — проговорил он наконец, неестественно растягивая слова и с хрипотцой в голосе. — Очень. Хотя эксперимент и нельзя считать вполне научным. Но, — Руана нахмурился, — если вы боялись нас встревожить, и вполне обоснованно боялись, зачем вообще рассказали о своём странном таланте?

Атура этот вопрос как будто огорчил. Он отвернулся от Руаны и со вздохом ответил:

— Хотел, чтобы мне доверяли. Вы… ваши учёные всё равно разгадали бы правду. А мне бы во всём пришлось врать вам — объясняя, кто я, откуда и что хотели от меня мерзы. Вы же потом, дознавшись, обязательно заподозрили бы злой умысел. Я не хочу, чтобы меня убили, и сам убивать не хочу…

— А приходилось? — быстро спросил Руана.

— Приходилось, — сказал Атур, мрачно блеснув глазами.

Приглядевшись, Сонанта решила, что глаза у Атура со вчерашнего дня потемнели ещё больше. Теперь они были тёмно-карими, почти чёрными, и оттого зловещими.

— А если бы мы решили поступить с вами, как мерзы? — допытывался Руана.

— Значит, так тому и быть. Я устал бегать от судьбы.

— Ну да, а на крайний случай оставалась ещё и Шамбала, не так ли?

Чужак отвёл взгляд.

— Я не спрашиваю вас, где она находится, — заметил Руана. — Объясните, что она такое.

Атур прикрыл глаза и наморщил лоб, припоминая.

— Мне рассказывали… — он помолчал. — Если не ошибаюсь, это мифическая страна из одного вашего древнего верования, его, так сказать, духовная прародина. В сердце той страны выстроен прекрасный дворец, окружённый горами в виде лепестков священного цветка. Человек, принявший это учение, — не припомню его названия, — может переиначить мир по себе. Я плохо знаком с историей вашей культуры…

Руана не вытерпел:

— Я и не прошу вас пересказывать историю моей культуры. Наши и мерзов общие предки…

Тут он скривился, как от оскомины. И не зря — разве человеку легко признать себя роднёй мерзам? Венатик насупился и тяжело задышал, а Руана, сказав эти жестокие слова, продолжил дальше с обычной непринуждённостью:

— Заселив эту часть космоса, выходцы с Земли дали незнакомым вещам привычные имена, ориентируясь на те или иные тождественные признаки. Шамбала — просто слово, которым назвали то, чего никто никогда не видел. Портовые байки, россказни дальних разведчиков, переиначенные отрывки из истории освоения — одни звёзды знают, откуда это пошло. Кто-то вытащил на свет древнее словцо и связанные с ним расхожие представления… Вы услышали это слово от мерзов, услышали, что, по их мнению, оно означает — и узнали в нём что-то своё, подходящее под это описание, давно вам известное, так? Но ведь это что-то совсем другое, и ваш народ зовёт его иначе, верно? И вы, Атур, прекрасно понимаете, о чём именно я вас спросил. Вы нас дразните, я только не понимаю — зачем.