Фацеции - страница 16
.
X
В заключение несколько слов о переводе. Переводчик ни в чем не старался сгладить стилистическую монотонность "Фацетий" там, где она есть. Бесконечное, надоедливое повторение эпитетов осталось в неприкосновенном виде. Неуклюже сопровождающие диалог глаголы: "сказал", "говорил", "говорит", "начал", "стал" — нетронуты. Читатель будет постоянно на них спотыкаться. Но что делать! Это — Поджо.
Сглаживать и смягчать поневоле пришлось в другом. Эротические места иногда совершенно непередаваемы. Ведь есть фацетии, где главное действующее лицо — анатомический термин. И таких несколько. Эту голую анатомию пришлось одевать настолько, чтобы придать ей по крайней мере вид двусмысленности или вуалировать так, чтобы отнять у нее ее драстическую ясность. Там, где анатомические герои и героини не принимают непосредственного участия, дело казалось проще и смягчение, думается, достигалось легче. В XV веке все эти вещи, не моргнув, проглатывали как папы, так и молодые девушки, потому что все относились к ним просто. Теперь от них приходится ограждать человечество без различия пола, возраста и профессии. Времена меняются.
Но главное, конечно, было не в этом. Главное заключалось в том, чтобы передать дух латыни Поджо. Ведь несмотря на заявление о том, что риторические украшения не годятся для "низменных" сюжетов, гуманистические привычки взяли свое и риторики в "Фацетиях" оказалось сколько угодно. Длинными цицероновскими периодами с обильными, замысловато подчиненными и соподчиненными придаточными предложениями Поджо любит начинать фацетию, если она не очень коротенькая. Но и в середине иной раз в нем вспыхивает темперамент стилиста и начинает плавно литься цветистая закругленная речь. Если же ему нужно ускорить рассказ, он уснащает его стремительно скачущими одно за другим предложениями в praesens historicum, и это дает (например, в фацетии "Исподни минорита") великолепный "ораторский" эффект.
И чередование мест простых по стилю с местами, где идет стиль "украшенный", создает своеобразный затейливый ритм, порою очень заметный. А иногда сугубо упрощенный народный стиль, в котором старик Плавт помогает разговаривать феррарским прачкам и придорожным трактирщикам из Романьи, врывается неожиданно, чтобы произвести особый эффект.
Всем этим вещам переводчик старался найти на русском языке адекватное выражение, и не ему судить, насколько это ему удалось.
Так как настоящий перевод представляет собою первую попытку, то переводчик надеется, что к недочетам его работы, которых, конечно, наберется немало, отношение будет не чрезмерно строгое.
Предисловие
О том, чтобы завистники не осуждали "Фацетии" вследствие недостатка красноречия
Мне думается, что будет много людей, которые станут осуждать эти наши рассказики как за их легкомыслие и за то, что они недостойны серьезного человека, так и за то, что они хотели бы видеть в них больше словесных украшений и больше красноречия. Если я им отвечу, что мне приходилось читать о том, что наши предки, люди благоразумные и ученые, находили удовольствие в шутках, играх и побасенках, и что за это они получали не упреки, а похвалу, — мне кажется, я сделаю достаточно, чтобы заслужить уважение своих критиков. Ибо какой упрек могу я навлечь на себя за то, что я подражал нашим предкам в этом, если даже не мог подражать им в другом, и провожу время, занимаясь писанием, между тем как другие тратят его в дружеских собраниях и кружках, особенно если мой труд не является чем-нибудь предосудительным и может доставить некоторое удовольствие читателям. Ибо вещь почтенная и почти необходимая, — и люди ученые это одобряют, — когда мы стараемся свой ум, обремененный разными мыслями и огорчениями, отвлечь от постоянных забот и направить его с помощью какой-нибудь шутки на отдых и на веселье. А стараться вносить красноречие в вещи низменные или в такие, в которых шутка или чужие слова должны быть схвачены налету, было бы слишком скучно. Такие вещи нельзя излагать украшенным стилем. Их нужно передавать так, как они были сказаны лицами, которые действуют в рассказах.