Факторские курсанты — Дети войны - страница 15

— Далеко топать до склада?

— Говорят шинели в этом году выдадут офицерские, двубортные!

— Офицерские без ремня носятся!

— Если размер не подходит, кладовщик обменяет?

На этот галдеж Пылинский не отвечает, так как подробностей не знает сам. После занятий строимся и идем по направлению к рыбокомбинату. Перед проходной длинный деревянный склад, на втором этаже одна из дверей открыта настежь. Значит нам туда! Кладовщица предупреждает сразу:

— Мальчики! Я у вас работаю только один день! Постарайтесь получить положенное вам зимнее обмундирование сейчас! Обменять что-либо, если не подойдет по размеру, я уже не смогу! Завтра у меня другая работа!

Почему нас все женщины называют «мальчиками», «сынками» и другими не лестными для мужчин словами? Мы уже вполне самостоятельные парни! Примерка идет быстро, без задержек. У кладовщицы не только большой выбор, но и большой опыт. Коля Баранов, облачившись в новую шинель, говорит:

— У вас глаз, как ватерпас! Все подошло, все тютелька в тютельку!

— Так я в магазине одежды продавцом десять лет отработала! — улыбается кладовщица, довольная комплиментом.

Пока все идет хорошо и гладко. Посмотрим, как пойдут дела, когда будет одеваться «мелкота»: Горох, Земцовский, Шмаков. Шинель — это не матроска и не брюки, рукава и штанины не засучишь! Маленькие размеры шинели тоже нашлись, причем из хорошего, офицерского сукна. Юра Горох блестит своей золотой коронкой:

— Первый раз форма в пору оказалась! Ничего убавлять не надо!

— Погоди радоваться! Через год-другой шинель будет мала и узка! Ты же растешь! — пытался погасить радость малыша Володя Разулевич.

— Ничего! Главное сейчас в пору! Да и запас небольшой есть! — Юра Горох, всегда готовый пустить слезу, на этот раз сияет как медный пятак, радостен, улыбчив и покладист.

— Подходите те, кто поменьше ростом! — зовет кладовщица, — как раз идет партия маленьких размеров, только что тюк распечатала!

Тут уже не до очереди и не до списка! Вперед ринулись «цыпленыши и воробышки», как мы их иногда называем. Одели самых маленьких почти без примерки, шинели сидят на них ладно и даже картинно, совсем как на плакатах. Хомченко, Шамаев, Баранов и другие рослые ребята ворчат недовольно:

— Сукно на наших шинелях хуже, чем у мелкоты!

— Не все коту масленица! — хихикнул Горох и тут же замолчал. Большие парни могут всерьез обидеться и стукнуть по затылку! Кто их знает, пока еще все плохо знают друг друга по-настоящему. Всего три месяца прошло!

— Шапки! Шапки мальчики получайте! Когда подойдете ко мне, называйте свой размер головного убора, чтоб с примеркой не путаться! У меня все шапки по полочкам разложены!

Очередь по списку давно перепутана и первым подходит Виктор Семков:

— У меня пятьдесят четвертый размер!

— Птичья головка! — негромко хихикает кто-то за спиной. Но в толпе вряд ли найдешь остряка. Семков сердито зыркает по сторонам раскосыми глазами и примеряет ушанку. Все в норму, все совпадает!

— Пятьдесят девятый! — негромко говорю я кладовщице, но товарищи все равно услыхали, дразнят и шутят по поводу такого большого размера:

— Не голова, а Дом Советов!

— Настоящий котел, а не голова!

— Шапка Мономаха ему подойдет! Есть такая на складе?

Фуражки и бушлаты вечером сдадим коменданту в каптерку на хранение до весны, а пока, путаясь в полах шинелей, спускаемся по крутой лестнице и идем в учебный корпус продолжать учебу по расписанию.

Первое выступление курсантского хора с концертом — это вам не репетиция. Все хористы немного волнуются и, разумеется, прихорашиваются. Стирают, сушат, гладят синие с тремя полосками матросские воротнички, гладят брюки, чистят ботинки, пряжки на ремнях, пуговицы на шинелях. Как будто к строевому смотру или параду готовятся.

— Говорят, там девушек много, полный поселок одних девчат!

— Вот подфартило!

— Ни одного гражданского парня не пустим!

— Да они сами не придут! Дураки что ли? К курсантам на вечер лезть!

За приготовлениями и разговорами время летит быстро. Едва успели одеться, как подъехали два крытых грузовика со скамьями в кузове.

— По тридцать человек в каждую машину! — кричит распорядитель, но его никто не слышит: шум мотора, разговоры в кузове заглушают все звуки.