Фальшивый грош - страница 51

Во вторник утром за завтраком — обычно я завтракала с Барнардами, — беседа как-то свернула на телефонные звонки. О звонке я никому, кроме полиции, не рассказывала, и все считали, что причина интереса полиции ко мне — расспросы о выстреле. Я управлялась с бэконом и яйцами и мысленно планировала день, толком не вслушиваясь в семейную беседу. Интерес мой, однако, подскочил, когда Билл заметил:

— Ух, надо же куда понатыкали телефоны-автоматы в Авроре — жуткие местечки! Днем, когда мимо грохочут машины, и не расслышать ничего!

— А я-то думал, вы, ребята, в наши дни купаетесь в шуме и даже не замечаете его, — небрежно отозвался его отец, — с плейерами ходите, то да се.

— Да ну их, плейеры эти!

Я смотрела на Билла во все глаза, вдруг насторожившись.

— А тебе-то зачем звонить из Авроры? — как можно небрежнее, надеясь, что получается естественно, бросила я.

Билл бросил на меня быстрый взгляд.

— Мне-то, конечно, ни к чему. Это я просто себе представил. Извините, — поднялся он, — но мне позарез требуется минут десять посидеть над домашним заданием, а автобус отправляется через пятнадцать.

— А тостов? Не хочешь? — удивилась его мать. — Обычно еда для тебя главнее.

— Перевоспитываюсь, — и Билл исчез за дверью.

Я задумчиво жевала, чуть усмехаясь уголком рта. Настроение у меня поднималось, как на дрожжах. Билл? Билл Барнард? Так я и вправду ударилась в буйную панику из-за школьного розыгрыша?

А что? Вполне вероятно. Билл именно что вписывается в картинку подобного розыгрыша. Как это я не додумалась прежде? Само собой, пугать меня он и не предполагал: хотел подурачиться, а потом объяснить все, но мой дикий ужас так напугал его самого, что бедняга бросил трубку и удрал, и до сих пор боится признаться — его молниеносный уход несет все признаки поспешного бегства от неловкой ситуации. Одна закавыка — как бы мне выяснить наверняка, уходил он в субботу вечером из дома или нет?

Из приемной я позвонила сержанту Куперу. Чувствовала я себя немножко виноватой, точно бы наговариваю на Билла, а ведь я искренне симпатизировала парнишке. Но нельзя же допустить, чтобы полиция занималась поисками потенциального убийцы, если тут всего-навсего мальчишеские забавы.

Детектив поблагодарил меня.

— Мы уже порасспросили Билла Барнарда, не открывая причины расспросов. Он с готовностью признался, что был в субботу в Авроре. С дружками ездил: ходили в кино, после фильма наведались в молочный бар, а потом домой. Он решительно утверждает, что никому оттуда не звонил и никто из их компании тоже. Мы намекнули им, что в Авроре портят будки автоматов. Их отрицание, разумеется, вовсе не означает, что они и вправду не звонили.

— Конечно, — медленно проговорила я, — но вряд ли Билл пошел бы на прямое вранье. Непохоже на него.

И правда, в мои представления о нем это не укладывалось. В нем не было ни намека на злобность или на низость, и трусом он не был. Или я сильно ошибалась в мальчике. Но вот за его друзей я поручиться не могла. Кто знает, может, кто-то из них, услышав от Билла, что произошло, позвонил без его ведома. И даже если Билл и знает, но раз друг его не признается, так и Билл не станет выдавать его.

Итак, миновала неделя. Неделя, когда я вздрагивала от каждого неожиданного порыва ветра, шелеста листьев в саду, озиралась, как ни старалась удержаться, когда шагала по тротуару; то и дело взглядывала в, зеркальце машины на пустынной дороге, боясь увидеть погоню. Это была неделя, когда я стискивала зубы всякий раз, входя в темную комнату, пока пальцы торопливо нашаривали выключатель и свет наконец показывал — в комнате пусто.

Раз я, возвращаясь домой вечером, уже затемно, после осмотра пациента, поставила машину на улице. Охваченная неожиданным чувством, что что-то не так, я чуть не бегом бежала, когда уловила в темноте позади тихий шорох легких шагов, точно бы кто-то крался за мной в резиновых туфлях.

Я обернулась и завизжала, а большой колли, видно, опаздывая на ужин, промчался мимо настолько целеустремленно, что даже не заметил меня.

Из бара выскочило с десяток мужчин и обнаружили, что я цепляюсь за забор, чтобы не упасть. Первым добежал до меня Дэнис Палмер.