Фальсификации истории Великой Отечественной войны - страница 12
Гитлер полагал, что ему из-за его письменного стола все видно значительно лучше, чем командирам на фронте, хотя было само собой понятно, что многое на его оперативной карте уже устарело (между прочим, на его карте отмечались, к сожалению, все подробности). При этом не стоит уже и говорить о том, что он не мог определить издалека, какое мероприятие на месте является правильным и необходимым»>41.
Конечно, нельзя отрицать, что Гитлер сыграл свою негативную роль в поражениях немецких войск и их союзников. Однако его волюнтаризм не помешал вести не просто успешные, а феноменальные боевые действия с начала Второй мировой войны до зимы 1941, когда Красная армия перешла в наступление. Даже в поражении под Сталинградом и гибели 6-й армии, Манштейн вновь делает крайним Гитлера (фюрер правда также взял вину на себя). Но почему то Манштейн упорно не хочет замечать неоспоримый факт, что советская армия комплексно развивалась, а промышленность, прикладывая максимум народных усилий, интенсивно переводилась на военный лад и совершенствовалась, увеличивая выпуск продукции для фронта. Именно эти два фактора во многом и стали переломными в войне, на фоне «выдыхающейся» германской армии.
Г. Гот, помимо обвинений в адрес Гитлера, объясняет поражения Германии недостаточностью времени данного на подготовку Генеральному штабу, погодой и распутицей.
«Кронное охватывающее сражение под Киевом продолжалось целый месяц и закончилось 26 сентября капитуляцией остатков 5, 26, 37 и 38-й русских армий юго-восточнее города. Группе армии «Юг» удалось образовать в обороне противника огромную брешь. Однако оставалось сомнительным, хватит ли времени для выполнения поставленных в приказе Гитлера от 21 августа 1941 года задач политико-экономического характера: захватить Крым, Донецкий бассейн и нарушить подвоз кавказской нефти. Здесь, на юге России, дальнейшему ведению операций угрожала не столько предстоящая зима, сколько осень, когда реки разливаются и все дороги становятся непригодными для движения тяжелых машин. Влияние русского периода распутицы, который начинается уже в середине октября, стало известно немецкому командованию слишком поздно»>42.
«3-я танковая группа 14 октября овладела Калинином. Но после этого у противника появился союзник, которому удалось сделать то, чего, несмотря ни на какие жертвы, не могло добиться русское командование. Не русская зима, а осенние дожди положили конец немецкому наступлению. Дождь лил днем и ночью, дождь шел непрерывно, вперемежку со снегом. Дороги размокли, и движение приостановилось»>43.
Тем не менее, Гот все же отдает дань уважения Красной Армии и народам Советского Союза, отмечая «недооценку политической и военной силы сопротивления России»>44.
Г. Гудериан в своих мемуарах также поддерживает общие стереотипы о войне на Восточном фронте, про помешавшие Вермахту распутицу и лютые морозы, про невозможность Генерального штаба противостоять Гитлеру.
«В тот день прорыв русских на участке фронта 2-й армии, начавшийся 13 декабря, углубился через Ливны в направлении Орла; в результате 45-я пехотная дивизия попала в окружение и частью была уничтожена. Передвижения затрудняла повсеместная гололедица. От обморожений мы теряли солдат больше чем от рук неприятеля»>45. И вот так зачастую описываются события конца 1941 г. Вроде бы Гудериан пишет об успехах Красной Армии, и в то же время постоянно ссылается на мороз, как будто у советской армии не было схожих проблем, а русские не испытывали чувства холода. Хотя к зиме мы действительно были подготовлены лучше немцев (в первую очередь в наличии зимнего обмундирования), это ни в коей мере не означает, что мы не испытывали тех же проблем. Двигатели советских танков, как немецких, также неохотно заводились на морозе и только после усилий и различных ухищрений танкистов.
Гудериан, конечно верно не раз описывает пагубное влияния Гитлера на командование армии, и в частности на ОКХ. Тем не менее, объяснить поражение Германии одним лишь верховным руководителем обманчиво, проблема гораздо сложнее и глубже. Видно немецкому генералу, одному из, если не главному, родоначальнику танковых войск Третьего Рейха, трудно было признать, что «русские» оказались лучше, многократно сильнее, чем кто-либо предполагал. Это и стало «ахиллесовой пятой» противника.